Никогда не разговаривайте с незнакомцами: Мастер и Маргарита – Глава 1 — Никогда не разговаривайте с неизвестными

Мастер и Маргарита – Глава 1 — Никогда не разговаривайте с неизвестными

Однажды весною, в час небывало жаркого заката, в Москве, на Патриарших прудах, появились два гражданина. Первый из них, одетый в летнюю серенькую пару, был маленького роста, упитан, лыс, свою приличную шляпу пирожком нес в руке, а на хорошо выбритом лице его помещались сверхъестественных размеров очки в черной роговой оправе. Второй − плечистый, рыжеватый, вихрастый молодой человек в заломленной на затылок клетчатой кепке − был в ковбойке, жеваных белых брюках и в черных тапочках.

Первый был не кто иной, как Михаил Александрович Берлиоз, председатель правления одной из крупнейших московских литературных ассоциаций, сокращенно именуемой МАССОЛИТ, и редактор толстого художественного журнала, а молодой спутник его − поэт Иван Николаевич Понырев, пишущий под псевдонимом Бездомный.

Попав в тень чуть зеленеющих лип, писатели первым долгом бросились к пестро раскрашенной будочке с надписью «Пиво и воды».

Да, следует отметить первую странность этого страшного майского вечера.

Не только у будочки, но и во всей аллее, параллельной Малой Бронной улице, не оказалось ни одного человека. В тот час, когда уж, кажется, и сил не было дышать, когда солнце, раскалив Москву, в сухом тумане валилось куда-то за Садовое кольцо, − никто не пришел под липы, никто не сел на скамейку, пуста была аллея.

− Дайте нарзану, − попросил Берлиоз.

− Нарзану нету, − ответила женщина в будочке и почему-то обиделась.

− Пиво есть? − сиплым голосом осведомился Бездомный.

− Пиво привезут к вечеру, − ответила женщина.

− А что есть? − спросил Берлиоз.

− Абрикосовая, только теплая, − сказала женщина.

− Ну, давайте, давайте, давайте!..

Абрикосовая дала обильную желтую пену, и в воздухе запахло парикмахерской. Напившись, литераторы немедленно начали икать, расплатились и уселись на скамейке лицом к пруду и спиной к Бронной.

Тут приключилась вторая странность, касающаяся одного Берлиоза. Он внезапно перестал икать, сердце его стукнуло и на мгновенье куда-то провалилось, потом вернулось, но с тупой иглой, засевшей в нем. Кроме того, Берлиоза охватил необоснованный, но столь сильный страх, что ему захотелось тотчас же бежать с Патриарших без оглядки. Берлиоз тоскливо оглянулся, не понимая, что его напугало. Он побледнел, вытер лоб платком, подумал: «Что это со мной? Этого никогда не было… сердце шалит… я переутомился.

Пожалуй, пора бросить все к черту и в Кисловодск…»

И тут знойный воздух сгустился перед ним, и соткался из этого воздуха прозрачный гражданин престранного вида. На маленькой головке жокейский картузик, клетчатый кургузый воздушный же пиджачок… Гражданин ростом в сажень, но в плечах узок, худ неимоверно, и физиономия, прошу заметить, глумливая.

Жизнь Берлиоза складывалась так, что к необыкновенным явлениям он не привык. Еще более побледнев, он вытаращил глаза и в смятении подумал: «Этого не может быть!..»

Но это, увы, было, и длинный, сквозь которого видно, гражданин, не касаясь земли, качался перед ним и влево и вправо.

Тут ужас до того овладел Берлиозом, что он закрыл глаза. А когда он их открыл, увидел, что все кончилось, марево растворилось, клетчатый исчез, а заодно и тупая игла выскочила из сердца.

− Фу ты черт! − воскликнул редактор, − ты знаешь, Иван, у меня сейчас едва удар от жары не сделался! Даже что-то вроде галлюцинации было, − он попытался усмехнуться, но в глазах его еще прыгала тревога, и руки дрожали.

Однако постепенно он успокоился, обмахнулся платком и, произнеся довольно бодро: «Ну-с, итак…» − повел речь, прерванную питьем абрикосовой.

Речь эта, как впоследствии узнали, шла об Иисусе Христе. Дело в том, что редактор заказал поэту для очередной книжки журнала большую антирелигиозную поэму. Эту поэму Иван Николаевич сочинил, и в очень короткий срок, но, к сожалению, ею редактора нисколько не удовлетворил. Очертил Бездомный главное действующее лицо своей поэмы, то есть Иисуса, очень черными красками, и тем не менее всю поэму приходилось, по мнению редактора, писать заново. И вот теперь редактор читал поэту нечто вроде лекции об Иисусе, с тем чтобы подчеркнуть основную ошибку поэта. Трудно сказать, что именно подвело Ивана Николаевича − изобразительная ли сила его таланта или полное незнакомство с вопросом, по которому он собирался писать, − но Иисус в его изображении получился ну совершенно как живой, хотя и не привлекающий к себе персонаж. Берлиоз же хотел доказать поэту, что главное не в том, каков был Иисус, плох ли, хорош ли, а в том, что Иисуса-то этого, как личности, вовсе не существовало на свете и что все рассказы о нем − простые выдумки, самый обыкновенный миф.

Надо заметить, что редактор был человеком начитанным и очень умело указывал в своей речи на древних историков, например, на знаменитого Филона Александрийского, на блестяще образованного Иосифа Флавия, никогда ни словом не упоминавших о существовании Иисуса. Обнаруживая солидную эрудицию, Михаил Александрович сообщил поэту, между прочим, и о том, что то место в 15-й книге, в главе 44-й знаменитых Тацитовых «Анналов», где говорится о казни Иисуса, − есть не что иное, как позднейшая поддельная вставка.

Поэт, для которого все, сообщаемое редактором, являлось новостью, внимательно слушал Михаила Александровича, уставив на него свои бойкие зеленые глаза, и лишь изредка икал, шепотом ругая абрикосовую воду.

− Нет ни одной восточной религии, − говорил Берлиоз, − в которой, как правило непорочная дева не произвела бы на свет бога. И христиане, не выдумав ничего нового, точно так же создали своего Иисуса, которого на самом деле никогда не было в живых. Вот на это-то и нужно сделать главный упор…

Высокий тенор Берлиоза разносился в пустынной аллее, и по мере того, как Михаил Александрович забирался в дебри, в которые может забираться, не рискуя свернуть себе шею, лишь очень образованный человек, − поэт узнавал все больше и больше интересного и полезного и про египетского Озириса, благостного бога и сына Неба и Земли, и про финикийского бога Фаммуза, и про Мардука, и даже про менее известного грозного бога Вицлипуцли, которого весьма почитали некогда ацтеки в Мексике.

И вот как раз в то время, когда Михаил Александрович рассказывал поэту о том, как ацтеки лепили из теста фигурку Вицлипуцли, в аллее показался первый человек.

Впоследствии, когда, откровенно говоря, было уже поздно, разные учреждения представили свои сводки с описанием этого человека. Сличение их не может не вызвать изумления. Так, в первой из них сказано, что человек этот был маленького роста, зубы имел золотые и хромал на правую ногу. Во второй − что человек был росту громадного, коронки имел платиновые, хромал на левую ногу. Третья лаконически сообщает, что особых примет у человека не было.

Приходится признать, что ни одна из этих сводок никуда не годится.

Раньше всего: ни на какую ногу описываемый не хромал, и росту был не маленького и не громадного, а просто высокого. Что касается зубов, то с левой стороны у него были платиновые коронки, а с правой − золотые. Он был в дорогом сером костюме, в заграничных, в цвет костюма, туфлях. Серый берет он лихо заломил на ухо, под мышкой нес трость с черным набалдашником в виде головы пуделя. По виду − лет сорока с лишним. Рот какой-то кривой. Выбрит гладко. Брюнет. Правый глаз черный, левый почему-то зеленый. Брови черные, но одна выше другой. Словом − иностранец.

Пройдя мимо скамьи, на которой помещались редактор и поэт, иностранец покосился на них, остановился и вдруг уселся на соседней скамейке, в двух шагах от приятелей.

«Немец», − подумал Берлиоз.

«Англичанин, − подумал Бездомный, − ишь, и не жарко ему в перчатках».

А иностранец окинул взглядом высокие дома, квадратом окаймлявшие пруд, причем заметно стало, что видит это место он впервые и что оно его заинтересовало.

Он остановил свой взор на верхних этажах, ослепительно отражающих в стеклах изломанное и навсегда уходящее от Михаила Александровича солнце, затем перевел его вниз, где стекла начали предвечерне темнеть, чему-то снисходительно усмехнулся, прищурился, руки положил на набалдашник, а подбородок на руки.

− Ты, Иван, − говорил Берлиоз, − очень хорошо и сатирически изобразил, например, рождение Иисуса, сына божия, но соль-то в том, что еще до Иисуса родился еще ряд сынов божиих, как, скажем, фригийский Аттис, коротко же говоря, ни один из них не рождался и никого не было, в том числе и Иисуса, и необходимо, чтобы ты, вместо рождения и, скажем, прихода волхвов, описал нелепые слухи об этом рождении… А то выходит по твоему рассказу, что он действительно родился!..

Тут Бездомный сделал попытку прекратить замучившую его икоту, задержав дыхание, отчего икнул мучительнее и громче, и в этот же момент Берлиоз прервал свою речь, потому что иностранец вдруг поднялся и направился к писателям.

Те поглядели на него удивленно.

− Извините меня, пожалуйста, − заговорил подошедший с иностранным акцентом, но не коверкая слов, − что я, не будучи знаком, позволяю себе…

но предмет вашей ученой беседы настолько интересен, что…

Тут он вежливо снял берет, и друзьям ничего не оставалось, как приподняться и раскланяться.

«Нет, скорее француз…» − подумал Берлиоз.

«Поляк?..» − подумал Бездомный.

Необходимо добавить, что на поэта иностранец с первых же слов произвел отвратительное впечатление, а Берлиозу скорее понравился, то есть не то чтобы понравился, а… как бы выразиться… заинтересовал, что ли.

− Разрешите мне присесть? − вежливо попросил иностранец, и приятели как-то невольно раздвинулись; иностранец ловко уселся между ними и тотчас вступил в разговор.

− Если я не ослышался, вы изволили говорить, что Иисуса не было на свете? − спросил иностранец, обращая к Берлиозу свой левый зеленый глаз.

− Нет, вы не ослышались, − учтиво ответил Берлиоз, − именно это я и говорил.

− Ах, как интересно! − воскликнул иностранец.

«А какого черта ему надо?» − подумал Бездомный и нахмурился.

− А вы соглашались с вашим собеседником? − осведомился неизвестный, повернувшись вправо к Бездомному.

− На все сто! − подтвердил тот, любя выражаться вычурно и фигурально.

− Изумительно! − воскликнул непрошеный собеседник и, почему-то воровски оглянувшись и приглушив свой низкий голос, сказал: − Простите мою навязчивость, но я так понял, что вы, помимо всего прочего, еще и не верите в бога? − он сделал испуганные глаза и прибавил: − Клянусь, я никому не скажу.

− Да, мы не верим в бога, − чуть улыбнувшись испугу интуриста, ответил Берлиоз. − Но об этом можно говорить совершенно свободно.

Иностранец откинулся на спинку скамейки и спросил, даже привизгнув от любопытства:

− Вы − атеисты?!

− Да, мы − атеисты, − улыбаясь, ответил Берлиоз, а Бездомный подумал, рассердившись: «Вот прицепился, заграничный гусь!»

− Ох, какая прелесть! − вскричал удивительный иностранец и завертел головой, глядя то на одного, то на другого литератора.

− В нашей стране атеизм никого не удивляет, − дипломатически вежливо сказал Берлиоз, − большинство нашего населения сознательно и давно перестало верить сказкам о боге.

Тут иностранец отколол такую штуку: встал и пожал изумленному редактору руку, произнеся при этом слова:

− Позвольте вас поблагодарить от всей души!

− За что это вы его благодарите? − заморгав, осведомился Бездомный.

− За очень важное сведение, которое мне, как путешественнику, чрезвычайно интересно, − многозначительно подняв палец, пояснил заграничный чудак.

Важное сведение, по-видимому, действительно произвело на путешественника сильное впечатление, потому что он испуганно обвел глазами дома, как бы опасаясь в каждом окне увидеть по атеисту.

«Нет, он не англичанин…» − подумал Берлиоз, а Бездомный подумал:

«Где это он так наловчился говорить по-русски, вот что интересно!» − и опять нахмурился.

− Но, позвольте вас спросить, − после тревожного раздумья спросил заграничный гость, − как же быть с доказательствами бытия божия, коих, как известно, существует ровно пять?

− Увы! − с сожалением ответил Берлиоз, − ни одно из этих доказательств ничего не стоит, и человечество давно сдало их в архив. Ведь согласитесь, что в области разума никакого доказательства существования бога быть не может.

− Браво! − вскричал иностранец, − браво! Вы полностью повторили мысль беспокойного старика Иммануила по этому поводу. Но вот курьез: он начисто разрушил все пять доказательств, а затем, как бы в насмешку над самим собою, соорудил собственное шестое доказательство!

− Доказательство Канта, − тонко улыбнувшись, возразил образованный редактор, − также неубедительно. И недаром Шиллер говорил, что кантовские рассуждения по этому вопросу могут удовлетворить только рабов, а Штраус просто смеялся над этим доказательством.

Берлиоз говорил, а сам в это время думал: «Но, все-таки, кто же он такой? И почему так хорошо говорит по-русски?»

− Взять бы этого Канта, да за такие доказательства года на три в Соловки! − совершенно неожиданно бухнул Иван Николаевич.

− Иван! − сконфузившись, шепнул Берлиоз.

Но предложение отправить Канта в Соловки не только не поразило иностранца, но даже привело в восторг.

− Именно, именно, − закричал он, и левый зеленый глаз его, обращенный к Берлиозу, засверкал, − ему там самое место! Ведь говорил я ему тогда за завтраком: «Вы, профессор, воля ваша, что-то нескладное придумали! Оно, может, и умно, но больно непонятно. Над вами потешаться будут».

Берлиоз выпучил глаза. «За завтраком… Канту?.. Что это он плетет?» − подумал он.

− Но, − продолжал иноземец, не смущаясь изумлением Берлиоза и обращаясь к поэту, − отправить его в Соловки невозможно по той причине, что он уже с лишком сто лет пребывает в местах значительно более отдаленных, чем Соловки, и извлечь его оттуда никоим образом нельзя, уверяю вас!

− А жаль! − отозвался задира-поэт.

− И мне жаль! − подтвердил неизвестный, сверкая глазом, и продолжал:

− Но вот какой вопрос меня беспокоит: ежели бога нет, то, спрашивается, кто же управляет жизнью человеческой и всем вообще распорядком на земле?

− Сам человек и управляет, − поспешил сердито ответить Бездомный на этот, признаться, не очень ясный вопрос.

− Виноват, − мягко отозвался неизвестный, − для того, чтобы управлять, нужно, как-никак, иметь точный план на некоторый, хоть сколько-нибудь приличный срок. Позвольте же вас спросить, как же может управлять человек, если он не только лишен возможности составить какой-нибудь план хотя бы на смехотворно короткий срок, ну, лет, скажем, в тысячу, но не может ручаться даже за свой собственный завтрашний день? И, в самом деле, − тут неизвестный повернулся к Берлиозу, − вообразите, что вы, например, начнете управлять, распоряжаться и другими и собою, вообще, так сказать, входить во вкус, и вдруг у вас… кхе… кхе… саркома легкого…

− тут иностранец сладко усмехнулся, как будто мысль о саркоме легкого доставила ему удовольствие, − да, саркома, − жмурясь, как кот, повторил он звучное слово, − и вот ваше управление закончилось! Ничья судьба, кроме своей собственной, вас более не интересует. Родные вам начинают лгать, вы, чуя неладное, бросаетесь к ученым врачам, затем к шарлатанам, а бывает, и к гадалкам. Как первое и второе, так и третье − совершенно бессмысленно, вы сами понимаете. И все это кончается трагически: тот, кто еще недавно полагал, что он чем-то управляет, оказывается вдруг лежащим неподвижно в деревянном ящике, и окружающие, понимая, что толку от лежащего нет более никакого, сжигают его в печи. А бывает и еще хуже: только что человек соберется съездить в Кисловодск, − тут иностранец прищурился на Берлиоза, − пустяковое, казалось бы, дело, но и этого совершить не может, потому что неизвестно почему вдруг возьмет − поскользнется и попадет под трамвай!

Неужели вы скажете, что это он сам собою управил так? Не правильнее ли думать, что управился с ним кто-то совсем другой? − и здесь незнакомец рассмеялся странным смешком.

Берлиоз с великим вниманием слушал неприятный рассказ про саркому и трамвай, и какие-то тревожные мысли начали мучить его. «Он не иностранец! Он не иностранец! − думал он, − он престранный субъект… Но позвольте, кто же он такой?»

− Вы хотите курить, как я вижу? − неожиданно обратился к Бездомному неизвестный, − вы какие предпочитаете?

− А у вас разные, что ли, есть? − мрачно спросил поэт, у которого папиросы кончились.

− Какие предпочитаете? − повторил неизвестный.

− Ну, «Нашу марку», − злобно ответил Бездомный.

Незнакомец немедленно вытащил из кармана портсигар и предложил его Бездомному:

− «Наша марка».

И редактора и поэта не столько поразило то, что нашлась в портсигаре именно «Наша марка», сколько сам портсигар. Он был громадных размеров, червонного золота, и на крышке его при открывании сверкнул синим и белым огнем бриллиантовый треугольник.

Тут литераторы подумали разно. Берлиоз: «Нет, иностранец!», а Бездомный: «Вот черт его возьми! А?»

Поэт и владелец портсигара закурили, а некурящий Берлиоз отказался.

«Надо будет ему возразить так, − решил Берлиоз, − да, человек смертен, никто против этого и не спорит. А дело в том, что…»

Однако он не успел выговорить этих слов, как заговорил иностранец:

− Да, человек смертен, но это было бы еще полбеды. Плохо то, что он иногда внезапно смертен, вот в чем фокус! И вообще не может сказать, что он будет делать в сегодняшний вечер.

«Какая-то нелепая постановка вопроса…» − помыслил Берлиоз и возразил:

− Ну, здесь уж есть преувеличение. Сегодняшний вечер мне известен более или менее точно. Само собой разумеется, что, если на Бронной мне свалится на голову кирпич…

− Кирпич ни с того ни с сего, − внушительно перебил неизвестный, − никому и никогда на голову не свалится. В частности же, уверяю вас, вам он ни в коем случае не угрожает. Вы умрете другой смертью.

− Может быть, вы знаете, какой именно? − с совершенно естественной иронией осведомился Берлиоз, вовлекаясь в какой-то действительно нелепый разговор, − и скажете мне?

− Охотно, − отозвался незнакомец. Он смерил Берлиоза взглядом, как будто собирался сшить ему костюм, сквозь зубы пробормотал что-то вроде:

«Раз, два… Меркурий во втором доме… луна ушла… шесть − несчастье…

вечер − семь…» − и громко и радостно объявил: − Вам отрежут голову!

Бездомный дико и злобно вытаращил глаза на развязного неизвестного, а Берлиоз спросил, криво усмехнувшись:

− А кто именно? Враги? Интервенты?

− Нет, − ответил собеседник, − русская женщина, комсомолка.

− Гм… − промычал раздраженный шуточкой неизвестного Берлиоз, − ну, это, извините, маловероятно.

− Прошу и меня извинить, − ответил иностранец, − но это так. Да, мне хотелось бы спросить вас, что вы будете делать сегодня вечером, если это не секрет?

− Секрета нет. Сейчас я зайду к себе на Садовую, а потом в десять часов вечера в МАССОЛИТе состоится заседание, и я буду на нем председательствовать.

− Нет, этого быть никак не может, − твердо возразил иностранец.

− Это почему?

− Потому, − ответил иностранец и прищуренными глазами поглядел в небо, где, предчувствуя вечернюю прохладу, бесшумно чертили черные птицы, − что Аннушка уже купила подсолнечное масло, и не только купила, но даже разлила. Так что заседание не состоится.

Тут, как вполне понятно, под липами наступило молчание.

− Простите, − после паузы заговорил Берлиоз, поглядывая на мелющего чепуху иностранца, − при чем здесь подсолнечное масло… и какая Аннушка?

− Подсолнечное масло здесь вот при чем, − вдруг заговорил Бездомный, очевидно, решив объявить незванному собеседнику войну, − вам не приходилось, гражданин, бывать когда-нибудь в лечебнице для душевнобольных?

− Иван!.. − тихо воскликнул Михаил Александрович.

Но иностранец ничуть не обиделся и превесело рассмеялся.

− Бывал, бывал и не раз! − вскричал он, смеясь, но не сводя несмеющегося глаза с поэта, − где я только не бывал! Жаль только, что я не удосужился спросить у профессора, что такое шизофрения. Так что вы уж сами узнайте это у него, Иван Николаевич!

− Откуда вы знаете, как меня зовут?

− Помилуйте, Иван Николаевич, кто же вас не знает? − здесь иностранец вытащил из кармана вчерашний номер «Литературной газеты», и Иван Николаевич увидел на первой же странице свое изображение, а под ним свои собственные стихи. Но вчера еще радовавшее доказательство славы и популярности на этот раз ничуть не обрадовало поэта.

− Я извиняюсь, − сказал он, и лицо его потемнело, − вы не можете подождать минутку? Я хочу товарищу пару слов сказать.

− О, с удовольствием! − воскликнул неизвестный, − здесь так хорошо под липами, а я, кстати, никуда и не спешу.

− Вот что, Миша, − зашептал поэт, оттащив Берлиоза в сторону, − он никакой не интурист, а шпион. Это русский эмигрант, перебравшийся к нам.

Спрашивай у него документы, а то уйдет…

− Ты думаешь? − встревожено шепнул Берлиоз, а сам подумал: «А ведь он прав!»

− Уж ты мне верь, − засипел ему в ухо поэт, − он дурачком прикидывается, чтобы выспросить кое-что. Ты слышишь, как он по-русски говорит, − поэт говорил и косился, следя, чтобы неизвестный не удрал, − идем, задержим его, а то уйдет…

И поэт за руку потянул Берлиоза к скамейке.

Незнакомец не сидел, а стоял возле нее, держа в руках какую-то книжечку в темно-сером переплете, плотный конверт хорошей бумаги и визитную карточку.

− Извините меня, что я в пылу нашего спора забыл представить себя вам.

Вот моя карточка, паспорт и приглашение приехать в Москву для консультации, − веско проговорил неизвестный, проницательно глядя на обоих литераторов.

Те сконфузились. «Черт, все слышал,» − подумал Берлиоз и вежливым жестом показал, что в предъявлении документов нет надобности. Пока иностранец совал их редактору, поэт успел разглядеть на карточке напечатанное иностранными буквами слово «профессор» и начальную букву фамилии − двойное «В».

− Очень приятно, − тем временем смущенно бормотал редактор, и иностранец спрятал документы в карман.

Отношения таким образом были восстановлены, и все трое снова сели на скамью.

− Вы в качестве консультанта приглашены к нам, профессор? − спросил Берлиоз.

− Да, консультантом.

− Вы − немец? − осведомился Бездомный.

− Я-то?.. − Переспросил профессор и вдруг задумался. − Да, пожалуй, немец… − сказал он.

− Вы по-русски здорово говорите, − заметил Бездомный.

− О, я вообще полиглот и знаю очень большое количество языков, − ответил профессор.

− А у вас какая специальность? − осведомился Берлиоз.

− Я − специалист по черной магии.

«На тебе!» − стукнуло в голове у Михаила Александровича.

− И… и вас по этой специальности пригласили к нам? − заикнувшись спросил он.

− Да, по этой пригласили, − подтвердил профессор и пояснил: − Тут в государственной библиотеке обнаружены подлинные рукописи чернокнижника Герберта Аврилакского, десятого века, так вот требуется, чтобы я их разобрал. Я единственный в мире специалист.

− А-а! Вы историк? − с большим облегчением и уважением спросил Берлиоз.

− Я − историк, − подтвердил ученый и добавил ни к селу ни к городу:

− Сегодня вечером на Патриарших прудах будет интересная история!

И опять крайне удивились и редактор и поэт, а профессор поманил обоих к себе и, когда они наклонились к нему, прошептал:

− Имейте в виду, что Иисус существовал.

− Видите ли, профессор, − принужденно улыбнувшись, отозвался Берлиоз, − мы уважаем ваши большие знания, но сами по этому вопросу придерживаемся другой точки зрения.

− А не надо никаких точек зрения! − ответил странный профессор, − просто он существовал, и больше ничего.

− Но требуется же какое-нибудь доказательство… − начал Берлиоз.

− И доказательств никаких не требуется, − ответил профессор и заговорил негромко, причем его акцент почему-то пропал: − Все просто: в белом плаще…

Поддержите проект! Добавьте кнопку или ссылку c вашего сайта. Общаетесь на форуме? Добавьте ссылку или кнопку в подпись. Материал на этой странице. Заранее благодарим за поддержку!

горьковский сюжет в романе М. Булгакова – тема научной статьи по языкознанию и литературоведению читайте бесплатно текст научно-исследовательской работы в электронной библиотеке КиберЛенинка

Ученые записки Крымского федерального университета имени В. И. Вернадского. Филологические науки. Научный журнал. Том 5 (71). № 4. С. 21-34._

УДК 821.161.1-3.09

«НИКОГДА НЕ РАЗГОВАРИВАЙТЕ С НЕИЗВЕСТНЫМИ»: ГОРЬКОВСКИЙ СЮЖЕТ В РОМАНЕ М. БУЛГАКОВА

Борисова Л. М.

Таврическая академия (структурное подразделение)

ФГАОУ ВО «Крымский федеральный университет имени В. И. Вернадского», Симферополь, Россия Е-шаП: [email protected]

В статье получает развитие мысль об интертекстуальной связи романа Булгакова «Мастер и Маргарита» с рассказом Горького «Читатель». Исследуется сюжетная интрига, игра умолчаний и намеков (поведенческих, визуальных, речевых, акустических), их сходство и различия у Горького и Булгакова. Указывается на мифологическую подоплеку используемых авторами приемов, их обусловленность в обоих случаях особенностями народного речевого этикета. В диалогах Булгакова выявлены горьковские аллюзии на уровне стилистических деталей, интонационного рисунка фраз. Отмечаются имплицитные горьковские реминисценции, связанные с постановкой вечных вопросов в романе. В тексте рассказа Горького акцентируются моменты, указывающие на незаконченность действия. В процессе сопоставления «Читателя» с памфлетами «О черте», «Еще о черте» герой рассказа идентифицируется как демоническое существо. Очерчивается комплекс сюжетоположений и идейных мотивов, общих всем трем произведениям, делается вывод об их жанрово-стилевой однотипности, циклическом единстве. Фиксируется отражение в «Мастере и Маргарите» той версии горьковского сюжета, которая представлена в рассказе Гладкова «Кровью сердца», где незнакомец выступает положительным героем в образе самого основоположника советской литературы. Рассказ Гладкова рассматривается как один из объектов булгаковской сатиры.

Проделанный анализ дает возможность утверждать, что в первой главе романа Булгакова, задающей тон всему повествованию, отчетливо проступает сюжетная модель, опробованная Горьким в рассказе «Читатель».

Ключевые слова: М. Горький, М. Булгаков, «Читатель», «Мастер и Маргарита», литературный источник, демонический персонаж, сюжетная интрига, умолчание, намек, аллюзия, реминисценция.

Среди источников последнего романа Булгакова, перечень которых, по точному слову Г. А. Лескисса [10, с. 238], уже приближается к «бесконечному числу» и вызывает у исследователей сомнения в «реальной возможности усвоения писателем невероятного огромного объема материала в период создания романа» [12, с. 321], трудно себе представить произведения Горького. Но при внимательном прочтении (и автору этих строк уже приходилось писать об этом [2]) в «Мастере и Маргарите», прежде всего в первой главе романа, обнаруживаются такие совпадения с горьковским рассказом «Читатель» — ситуативные, интонационные, визуальные,

_«НИКОГДА НЕ РАЗГОВАРИВАЙТЕ С НЕИЗВЕСТНЫМИ»:…_

жестовые, которые невозможно считать случайными. В эпизоде на Патриарших

точно повторяется ситуация горьковского рассказа: в аллее городского сада над рекой

судьба сводит писателя с незнакомцем, который затевает с ним разговор о

«последних вопросах»: о Боге и Его антиподе, о жизни и литературе, — словом,

экзаменует на творческую зрелость. Главное сходство двух текстов, чем и

обусловлены все переклички в них, связано с сюжетной интригой. Как она строится?

Есть ли у писателей соответствия в выборе средств? Откуда они их черпают?

Определить это и является целью данной статьи, поскольку в предыдущей эти

вопросы не поднимались.

Герой «Читателя» — маленький, одетый в темное человек, передвигающийся легко и беззвучно, словно скользя. Незнакомец отказывается представиться, уклончиво называет себя «неким странным читателем» и предлагает собеседнику «выйти из рамок простого и обыденного». Он же задает и тему беседы — о целях литературы. Постепенно втягиваясь в разговор привыкший к дискуссиям писатель на сей раз испытывает страх, чувствует, что «вступил в темный круг ощущений исключительных и странных».

На протяжении всего повествования герой пытается разгадать тайну «читателя» в то время, как автор не устает подогревать интерес к ней. «Кто я? Вы не догадываетесь?» — допытывается незнакомец. «Теперь, я думаю, ты понял, кто я? да?»

Вслед за героем загадку «странного читателя» будут разгадывать реальные читатели. Михайловский считал его воплощенной совестью писателя [11, с. 498]. На вопрос Репина Горький отвечал так же: «Читатель» — это я, человек, в беседе с самим собою, литератором. Я, человек, недоволен собою, писателем <…>» [5, с. 376]. Но эти слова настолько близки к сказанному известному персонажу Иваном Карамазовым («Ты — воплощение меня самого. моих мыслей и чувств»), что трудно не заподозрить в них подсказку.

Среди тех, кому понравился рассказ, был Владимир Соловьев. Вряд ли философа увлекло стремление Горького революционизировать общество. Скорее всего, он почувствовал нечто близкое себе в пристрастии молодого писателя к притче, иносказанию, условной образности. Горького обрадовала эта поддержка. И

_Борисова Л. М._

действительно, в лице Соловьева он мог рассчитывать на полное понимание, автор

«Слова увещательного к морским чертям», надо думать, догадался, с кем имеет дело герой.

В письме Ф. Д. Батюшкову от 27 сентября 1898 г. Горький предлагал три варианта названия своей «фантазии»: «Первый рассказ», «Читатель» и «Некто», выделяя при этом последнее как самое лучшее [5, с. 273]. И с этим нельзя не согласиться. «Первый рассказ» — название ученическое, невыразительное, «Читатель» звучит нейтрально, а «Некто», действительно, интригует.

Умолчание становится по-настоящему интригующим, когда оно дополнено игрой намеков. Как и у Булгакова, у Горького нет в них недостатка. Обращает на себя внимание манера персонажа подхватывать и повторять слова собеседника. Устойчивой особенностью речевого поведения нечистой силы является удвоение реплик, сопровождаемое хохотом, все это наиболее ярко проявляется в ситуации диалога, отмечают исследователи [15, с. 32-34]. В художественной литературе, как указывает Б. А. Успенский, так введет себя нечисть в «Заколдованном месте» Гоголя.

Но именно поэтому прием невозможно повторить буквально без того, чтобы не разрушить интригу. Горький варьирует традиционный сценарий, дополняет его новыми устойчивыми деталями. У него, например, «эхо» повторяет, подхватывает реплику собеседника с тем, чтобы тут же осмеять, вывернуть, наизнанку, перечеркнуть ее смысл.

«Хорошо быть чем-нибудь на земле среди людей!» — думает горьковский писатель. «А хорошо чувствовать себя чем-то исключительным? — спросил мой спутник.

Я не услышал в его вопросе ничего особенного и поспешил согласиться с ним.

— Хе, хе, хе! — колко засмеялся он, нервно потирая своим маленькие руки с тонкими, цепкими пальцами» [7, с. 113].

«А вы веселый человек.» — «Да, я веселый человек … И еще я очень любопытен. Вот сейчас я хочу знать — что стоит вам ваш успех?»

«Около месяца работы. может быть, немного более» — «Немножко труда. хе, хе, хе!», — смеется незнакомец малости платы.

_«НИКОГДА НЕ РАЗГОВАРИВАЙТЕ С НЕИЗВЕСТНЫМИ»:…_

Иногда такие повторы приобретают форму игры словами.

«- Будем говорить о целях литературы!

— Пожалуй… хотя, мне кажется, уже поздно…

— О! для вас еще не поздно!..

Я остановился удивленный этими словами, <…> они звучали как иносказание» [7, с. 115].

Сравним у Булгакова:

«Надо будет ему возразить так, — решил Берлиоз, — да, человек смертен, никто против этого и не спорит. Но дело в том, что. »

Однако он не успел выговорить этих слов, как заговорил иностранец:

— Да, человек смертен, но это было бы еще полбеды. Плохо то, что он иногда внезапно смертен <…>» [3, с. 131].

«- А-а! Вы историк? — с большим облегчением и уважением спросил Берлиоз.

— Я — историк, подтвердил ученый и добавил ни к селу ни к городу: — Сегодня вечером на Патриарших будет интересная история!» [3, с. 134].

Сходство, как видим, заключается в нюансах (дьявол в данном случае буквально таится в деталях), и это первый, неопровержимый признак его неслучайности.

Но у Булгакова есть и отличные от горьковских речевые намеки. И культурный Берлиоз, и невежественный Бездомный, например, одинаково легко поминают нечистого, в годы «штурма небес» это стало обычным делом. У Горького ситуация несколько иная. В пору, когда рос Алеша Пешков, соответствующее табу в простонародной среде еще имело силу, хотя, конечно, в повседневной жизни часто сгоряча нарушалось, но сознательно им пренебрегали немногие. Именно этим произвел на племянника впечатление дядя-чертежник: «Мне нравилось, что он так ухарски швыряется чертями <…>» [8, с. 459]. Позднее тем же запомнился «оригинальный бродяга», встреченный в странствиях по Руси (о нем ниже). Горький усвоил их уроки и в дальнейшем чертыхался не хуже, если не виртуознее, учителей. В «Читателе» он в этом отношении подчеркнуто сдержан, но в памфлете «Еще о черте», будучи помянутым героем, персонаж этот тотчас перед ним и предстанет.

_Борисова Л. М._

Речевые характеристики в описании демонических существ особенно значимы в

отсутствие у них четких внешних черт. Нечистая сила может принимать любой облик: антропоморфный, зооморфный, смешанный, «нулевоморфный» (может быть бесплотной) [14, с. 252]. Черт полиморфен, «может являться в каком угодно облике: и черным, и зеленым, и синим» [15, с. 18, с. 19].

Таким образом, «оригинальный бродяга» в горьковских «Заметках из дневника» (глава «Чужие люди»), который дает волю своей фантазии и предлагает, на первый взгляд, немыслимую квалификацию чертей (черти лиловые, подобные слизнякам, черти голландские, цвета охры, круглые, как мячи, с головками, сморщенными как зерно перца, клетчатые черти — разнообразие кривых линий, черти драповые, похожие на гвозди, черти колокольного звона и черти лунных ночей) [9, с. 74-75], на самом деле, что называется, «в теме».

В «Читателе», однако, «фенотип» героя создается чертами из традиционного арсенала. При этом автор лаконичен и не злоупотребляет характеристическими деталями. Самые распространенные показатели демонической сущности -необычный рост, хромота, зооморфные признаки (звериные или птичьи лапы) [11, с. 179]. Горьковский герой, как уже сказано, мал, смотрит на писателя снизу вверх, у него «маленькие руки с тонкими, цепкими пальцами» [7, с. 113]. И еще его отличает некая заостренность облика: у «читателя» острые черные глазки, в нем «все было остро: взгляд, скулы, подбородок с эспаньолкой; вся его маленькая, сухая фигурка колола глаза своей странной угловатостью» [7, с. 112]. Среди специфических признаков черта Н. И. Толстой называет «остроголовость» [14, с. 264].

В «Мастере и Маргарите» намеки еще прозрачнее, в первой главе обыгрываются самые расхожие признаки нечистой силы, сказано, что по прошествии событий в одних донесениях незнакомец фигурировал как человек маленького роста, хромающий на левую ногу, в других — как человек громадного роста, хромающий на правую ногу, тогда как на самом деле он был просто высокого роста и вообще не хромал. Яркую комическую окраску придает эпизоду то обстоятельство, что традиционные народные верования неотличимы от остро актуальной для 1930-х годов шпиономании. Неизвестный выступает у Булгакова «заграничным гусем», а

_«НИКОГДА НЕ РАЗГОВАРИВАЙТЕ С НЕИЗВЕСТНЫМИ»:.._

как представляли в старину демона в человеческом виде? Это существо в необычном

наряде, говорящее на ином наречии, ведущее себя не по принятым в данном социуме

правилам [4, с. 119], — словом, иностранец.

Для идентификации героя имеют значение акустические эффекты. У «читателя» Горького смех «дробный, колющий» «едкий», «проклятый». Иностранец Булгакова своим хохотом пугает птиц.

«Наиболее ярким показателем черта, — пишет Н. И. Толстой, — оказывается его пристрастие к быстрым метаморфозам, из которых обычно завершающим оказывается превращение в вихрь, т.е. обретение нулевой «морфности» [14, с. 262]. Именно так и заканчивается горьковский рассказ: «<.> он ушел. Как ушел? Я не заметил этого. Он быстро и бесшумно ушел, как исчезают тени.» [7, с. 127]. Горький и в этом случае варьирует традиционный мотив. Воспроизведи он его точно, изобрази все, что сопутствует вихревому обращению: свист, шум, гром, — и конец интриге, исчезло бы ощущение полуреальности, сюжет приобрел бы однозначно фантастический характер.

Воланд выступает инкогнито только в первых главах романа, тайна «читателя» так и остается нераскрытой. Горьковского острого человечка иначе не назовешь, как эвфемическим персонажем. Но интрига в рассказе рассчитана не на один эпизод, на это есть прямые указания в тексте. Прежде, чем исчезнуть, незнакомец бросает писателю: «Не раз еще я приду к тебе! Жди!» Иными словами: «Продолжение следует».

В другой раз общения с писателем уже ищет герой памфлета «О черте». Прогуливаясь по кладбищу, он вспомнит о нем: «При жизни, я, бывало, посещал его, — почему бы не возобновить знакомства?» Памфлет — такая же «фантазия», как «Читатель», полный тех же сентенций о необходимости не бояться жизни, идти навстречу своим страхам. «Но это трудный путь… Он идет сквозь тернии, они до крови рвут живое сердце ваше, и всегда на этом пути ждет вас — черт» [7, с. 153]. Последние слова — парафраз того фрагмента в рассказе «Читатель», когда, загнав писателя в угол своими вопросами, незнакомец с наслаждением над ним смеется.

Борисова Л. М.

«У меня сердце кровью плакало от этого проклятого смеха.

— Хе, хе, хе! И это ты учитель жизни? Ты, которого так легко смутить? Теперь, я думаю, ты понял, кто я? да?» [7, с. 125].

В памфлете «О черте» герой заставит писателя немного погадать на свой счет («Цензор?», «Жандарм?», « Критик?»), после чего представится: «Я черт». Персонаж этот, как и «читатель», колок, остер и все так же насвистывает песенки.

Памфлет «Еще о черте» связан с «Читателем» прежде всего темой возвышающего обмана. В рассказе недовольный писателем незнакомец вещает: ты открываешь людям «много низких истин, но можешь ли ты создать для них хотя бы маленький, возвышающий душу обман?» [7, с. 121]. Неизвестный говорит одному, но адресуется ко всем «апостолам-самозванцам»: «Понимаете ли вы запросы своего времени? Что вы можете сказать для возбуждения человека? Что вы вносите в этот хаос мерзости?»

Новый памфлет начинается с рассказа об одном маленьком возвышающем обмане, к которому прибег писатель (как видно, проповедь незнакомца пошла впрок): три месяца он писал матери сосланного на север друга письма от его имени, и «умерла она с верой, что ее сын счастлив», в то время, как он сидел в тюрьме. «Вот какая славная история. Жаль только, что она выдумана мною.» [7 с. 167], — заключает Горький. По максималистским меркам «требовательного читателя» обман действительно маленький, так что автор может только иронизировать над собой. Впоследствии, однако, он пошел уже на большой обман, и не в литературе, а в жизни. Ходасевич рассказывает в «Некрополе» о том, как Горький заставил уже смирившуюся со смертью сына женщину поверить, что он жив, и потом, когда открылась правда, вторично пережить его гибель.

Другая отсылка к «Читателю» в памфлете — история Ивана Ивановича Иванова, которому черт помогал самосовершенствоваться и, извлекая из него один за другим грехи, выпотрошил до основания. В рассказе «Читатель» герой оставил своего собеседника в таком же состоянии, заставив его признать: «<…> я существую

_«НИКОГДА НЕ РАЗГОВАРИВАЙТЕ С НЕИЗВЕСТНЫМИ»:.._

внутренно опустошенный <.> мне кажется <.>, что я уже труп и лишь по какому-

то странному недоразумению еще не зарыт в землю» [7, с. 120].

«Требовательный читатель» говорил о том, что человек, которого литература отучила от идеала, стал «только грудой костей, покрытых мясом и толстой шкурой, — эту скверную груду двигает не дух, а похоти» [7, с. 125]. Именно в таком виде, оголенными до костей предстает писатель в памфлете «О черте» («Сколько на мне было тела! Сущие пустяки. »), а из того, что осталось от Ивана Ивановича Иванова нечистый в памфлете «Еще о черте» грозится сделать погремушку дьяволу.

Рассказ «Читатель» написан от первого лица, памфлет «О черте» — от третьего, во втором памфлете присутствуют обе формы. Но форма первого лица вновь всплывает в письме Горького 1902 г. К. П. Пятницкому: «Ну, знаете, какая же противная вещь этот мой «Читатель»! Ей-богу, это не я писал, это любезный сердцу моему Иван Иванович Иванов насочинял. И вообще — премного во мне сидит Иван Ивановича, черт его возьми! Обидно усмотреть в самом себе мещанина, ту язву, которая так возмущает тебя в других» [6, с. 59]. Под Иваном Ивановичем Ивановым Горький подразумевает некую творческую немощь, которая мешает писателю (и ему лично, и любому писателю, и вообще интеллигенту) указать людям путь к Богу.

О «желании души найти Бога» говорит и неизвестный в рассказе «Читатель». Это главное в его проповеди. Ждущий от литературы водительства он задает своей жертве «роковой вопрос»: «Кто есть твой Бог?». У писателя нет на него ответа: «Кто есть мой Бог? Если б я знал это!». Острый человечек с презрением бросает собеседнику: «Вы чадите, как факелы торжества сатаны!»

На первый взгляд, разговор приобретает такой характер (дух тьмы отрицает себя самое и прославляет Свет), который не позволяет идентифицировать героя как демоническую сущность. Но, во-первых, под Богом в данном случае совершенно очевидно подразумевается не Троица, а некий идеал, способный сплотить массу, консолидировать ее психическую энергию и направить «в ту сторону, где хранится все вечное, объединяющее людей, где живет Бог.» [7, с. 119]. (В рассказе 1898 г. намечена идея, которая позднее будет развернута в повестях «Исповедь» и «Лето».

_Борисова Л. М._

«Странный читатель» выступает едва ли не первым в галерее горьковских

богостроителей.)

А, во-вторых, как писал в эссе «Гоголь и черт» Мережковский, дьявол — «вечный подражатель», он умеет менять маски, казаться не тем, что есть, одна из любимых его личин — свободный сверхчеловек. Как рассуждает горьковский «читатель-богостроитель», столкнувшись с тем, что люди «часто идут не в ту сторону»? «Те, которые ошибаются в путях к Истине, — погибнут! Пускай, не нужно им мешать, не стоит их жалеть — людей много!» [7, с. 119].

Горьковский персонаж — знакомый незнакомец. Его презрение к слабым идет от «Антихриста» Ницше, а намерение облагодетельствовать человечество заставляют вспомнить «Маленькую повесть об антихристе» Владимира Соловьева. Сама же идея водительства, пропагандируемая Горьким, ничем не отличается от того, что практикует Великий инквизитор у Достоевского [подробнее об этой идейной перекличке см. 13].

У Булгакова, видевшего плоды идеи, утверждению которой немало способствовал Горький, основополагающим понятиям возвращается их изначальный смысл. При всех сомнениях, которые вызывает у богословов его Иешуа, Бог для Булгакова все-таки не возвышающий обман, а Истина.

В первой главе «Мастера и Маргариты» романа есть и другое свидетельство имплицитной переклички с Горьким. Воланд, как известно, впадает в ярость, узнав, что «нету никакого дьявола», и это заставляет вспомнить основополагающий принцип князя тьмы у Горького: никогда он не касался «острым ножом своей иронии величественного факта своего бытия» [7, с. 158].

Наконец, возможна еще одна, косвенная связь первой главы «Мастера и Маргариты» с «Читателем». В 1928 г. был опубликован рассказ Ф. Гладкова «Кровью сердцем» — калька, чтобы не сказать авторизованная копия горьковского рассказа. Самое примечательное в ней то, что Гладков придал герою черты идейного (фамилия Чижов указывает на нелюбителя низких истин) и портретного сходства с основоположником советской литературы. Писатель у Гладкова благоговеет перед незнакомцем, готов броситься ему на грудь и обнять, «как милого брата» [подробнее

_«НИКОГДА НЕ РАЗГОВАРИВАЙТЕ С НЕИЗВЕСТНЫМИ»:.._

об этой рецепции горьковского рассказа см. 1]. В «первоисточнике» он испытывает

совсем другие чувства: «Я с ужасом понимал.», «Как ни страшен он был для

меня.».

Гладков был заметной фигурой в литературной жизни 1920-30-х гг., его произведения были на слуху, чтобы составить представление об их художественных качествах, даже не обязательно было их читать. В пьесе «Адам и Ева» Булгаков спародировал тот официальный советский стиль, преданным приверженцем которого был Гладков — автор производственного романа «Цемент» и рассказа о гражданской войне «Зеленя». У Булгакова, как известно, Пончик-Непобеда пишет колхозный роман «Красные зеленя». Гражданская война, индустриализация, колхозы — три главные темы в литературе тех лет.

На первом съезде советских писателей Гладков выступил с докладом «О ведущем типе эпохи». И сам он, пролетарский писатель из крестьян-старообрядцев, был таким типом. Булгаков запечатлел этот ведущий писательский тип эпохи в Пончике-Непобеде и Иване Бездомном. Такой литератор быстро определит, с кем имеет дело, и может незнакомца на Соловки послать, а может и к сердцу прижать.

Подведем итоги.

Первая глава романа «Мастер и Маргарита» связана с рассказом Горького «Читатель» не только стилистическими аллюзиями, но прежде всего сюжетной интригой: герой остается неузнанным, в то же время масса намеков указывает на его демоническую природу. Горьковская сюжетная модель подсказала Булгакову завязку романа и в какой-то мере определила ход дальнейшего развития действия, но при этом до неузнаваемости преобразилась в повествовании. В этом заключается основной вывод данного исследования. Два других относятся к рассказу «Читатель». Интрига рассказа проясняется при сопоставлении его с памфлетами «О черте», «Еще о черте», а идейно-тематическая и жанрово-стилистическая близость этих произведений позволяет видеть в них целостное единство, цикл.

Борисова Л. М.

Список литературы

1. Борисова, Л. М. М. Горький и сталинская эпоха в рассказе Ф. Гладкова «Кровью сердца» / Л. М. Борисова // Вопросы русской литературы. Вып. 13 (70). -Симферополь, 2007. — С.14-42.

2. Борисова, Л. М. Инфернально-сатирическое у Горького и Булгакова / Л. И. Сазонова // Филологические науки. Научные доклады высшей школы. -2009. — № 4. — С. 46-55.

3. Булгаков, М. А. Собрание сочинений: В 8 т. / М. А. Булгаков. — М.: Центрполиграф, 2004. — Т. 6. — 604 с.

4. Виноградова, Л. Н. Народная демонология и мифо-ритуальная традиции славян. -М.: Изд-во «Индрик», 2000. — 432 с.

5. Горький, М. Полное собрание сочинений. Письма: в 24 т. / М. Горький. — М.: Наука, 1997. — Т. 1. — 703 с.

6. Горький, М. Полное собрание сочинений. Письма: в 24 т. / М. Горький. — М.: Наука, 1997 — Т. 3. — 495 с.

7. Горький, М. Полное собрание сочинений. Художественные произведения. В 25 т. / М. Горький. — М.: Наука, 1969. — Т. 4. — 640 с.

8. Горький, М. Полное собрание сочинений. Художественные произведения. В 25 т. / М. Горький — М.: Наука, 1972. — Т. 15. — 640 с.

9. Горький, М. Полное собрание сочинений. Художественные произведения. В 25 т. / М. Горький. — М.: Наука, 1972. — Т. 17. — 632 с.

10. Лескисс, Г. А. Триптих М. А. Булгакова о русской революции. «Белая гвардия». «Записки покойника». «Мастер и Маргарита». Комментарии / Г.А. Лескисс. — М.: ОГИ, 1999. — 427 с.

11. Михайловский, Н. К. О повестях и рассказах гг. Горького и Чехова Михайловский, Н. К. О повестях и рассказах гг. Горького и Чехова // Михайловский Н. К. Критика и воспоминания. — М: Искусство, 1995. С. 494-414.

_«НИКОГДА НЕ РАЗГОВАРИВАЙТЕ С НЕИЗВЕСТНЫМИ»:…_

12. Сазонова, Л. И. Память культуры. Наследие Средневековья и барокко в русской

литературе Нового времени. — М.: «Рукописные памятники Древней Руси», 2012. -472 с.

13. Сухих, О. С. Горький и Достоевский: Продолжение «Легенды.» (Мотивы «Легенды о Великом инквизиторе» Ф. М. Достоевского в творчестве М. Горького) / О. С. Сухих. — Н.-Новгород: Изд-во: «КИТиздат», 1999. — 143 с.

14. Толстой, Н. И. Каков облик дьявольский? // Н. И. Толстой. Язык и народная культура. Очерки по славянской мифологии и этнолингвистике. Изд. 2-е, испр. -М.: Изд-во «Индрик», 1995. — 512 с.

15. Успенский, Б. А. Облик черта и его речевое поведение // In Umbra. Демонология как семиотическая система. Вып. 1 / Б. А. Успенский. — М.: РГГУ, 2012. — С. 1765.

References

1. Borisova L. M. M. Gorkii i Stalinskaya Epokha v Rasskaze F. Gladkova Krovyu Serdtsa [M. Gorky and the Stalin Era in the Story of F. Gladkov Blood of the Heart]. Simferopol: Voprosy Russkoi Literatury, 2007, pp. 14-42.

2. Borisova L. M. Infernalno-Satiricheskoe u Gorkogo i Bulgakova [Infernal-Satirical in Gorky and Bulgakov Works]. Moscow: Philological Sciences. Scientific Essays of Higher Education Publ., 2009, pp. 46-55.

3. Bulgakov M. A. Sobranie Sochinenii [Collected Works]: in 8 vol. Moscow: Centrpoligraf Publ., 2004. 604 p.

4. Vinogradova L. N. Narodnaya Demonologiya i Mifo-Ritualnaya Traditsii Slavyan [Folk Demonology and Myth-Ritual Traditions of the Slavs]. Moscow: Indrik Publ., 2000. 432 p.

5. Gorkii M. Polnoe Sobranie Sochinenii. Hudozhestvennye Proizvedeniya [Collected Works. Works of Fiction]. Moscow: Nauka Publ., Vol. 1, 1969. 640 p.

6. Gorkii M. Polnoe Sobranie Sochinenii. Hudozhestvennye Proizvedeniya [Collected Works. Works of Fiction]. Moscow: Nauka Publ., 1969, Vol. 2, 640 p.

_Борисова Л. М._

7. Gorkii M. Polnoe Sobranie Sochinenii. Hudozhestvennye Proizvedeniya [Collected

Works. Works of Fiction]. Moscow: Nauka Publ., 1969, Vol. 4, 632 p.

8. Gorkii M. Polnoe Sobranie Sochinenii. Pisma [Collected Works. Correspondence]: in 24 vol. Moscow: Nauka Publ., 1997, Vol. 7. 703 p.

9. Gorkii M. Polnoe Sobranie Sochinenii. Pisma [Collected Works. Correspondence]: in 24 Vol. Moscow: Nauka Publ., 1997, Vol. 3. 495 p.

10. Leskiss G. A. TriptikhM. A. Bulgakova o Russkoi Revolyutsii. Belaya Gvardiya. Zapiski Pokoinika. Master i Margarita. Kommentarii [Triptych of M. A. Bulgakov on the Russian Revolution. The White Guard. Notes of the Deceased. Master and Margarita. Comments]. Moscow, OGI Publ., 1999. 427 p.

11. Mikhailovskii N. K. O Povestyakh i Rasskazakh gg. Gorkogo i Chekhova [On the Novels and Stories by Gorky and Chekhov]. Mikhailovskii N. K. Kritika i Vospominaniya [Mikhailovsky N.K. Criticism and Memoirs]. Moscow: Iskusstvo Publ., 1995, pp. 494414.

12. Sazonova L. I. Pamyat Kultury. Nasledie Srednevekovya i Barokko v Russkoi Literature Novogo Vremeni [Memory of Culture. The Heritage of the Middle Ages and Baroque in Russian Literature of the New Age.]. Moscow: Rukopisnye Pamyatniki Drevnei Rusi Publ, 2012. 472 p.

13. Sukhikh O. S. Gorkii i Dostoevskii: Prodolzhenie Legendy… (Motivy Legendy o Velikom Inkvizitore F. M. Dostoevskogo v Tvorchestve M. Gorkogo) [Gorky and Dostoevsky: Continuation of Legends … (Motives Legends of the Great Inquisitor by F. M. Dostoevsky in the Works of M. Gorky]. N.-Novgorod: KITizdat Publ., 1999. 143 p.

14. Tolstoi N. I. Kakov Oblik Diavolskii? [What is the Appearance of the Devil?]. Tolstoi N. I. Yazyk i Narodnaya Kultura. Ocherki po Slavyanskoi Mfologii i Etnolingvistike [N. I. Tolstoy. Language and Folk Culture. Essays on Slavic Mythology and Ethnolinguistics]. Moscow: Indrik Publ., 1995. 512 p.

15. Uspenskii B. A. Oblik Cherta i ego Rechevoe Povedenie [The Appearance of the Trait and his Speech Behavior] // Demonologiya kak Semioticheskaya Sistema. Moscow: RGGU Publ., 2012, pp. 17-65.

«НИКОГДА НЕ РАЗГОВАРИВАЙТЕ С НЕИЗВЕСТНЫМИ»:

«NEVER TALK TO STRANGERS»: GORKY’S PLOT IN M. BULGAKOV’S NOVEL THE MASTER AND MARGARITA

Borisova L. M.

Summary. The article develops the idea of intertextual connection between Bulgakov’s novel The Master and Margarita and Gorky’s short story A Reader. It studies the plot intrigue, the game of omissions and hints (behavioral, visual, verbal, acoustic), revealing similarities and differences between Gorky and Bulgakov. The article indicates the mythological background of the literary devices, exposed to the influence of the folk speech etiquette. It reveals Gorky’s allusions to the dialogues of Bulgakov on the level of stylistic details and intonational drawing of phrases. It also notes implicit Gorky’s reminiscences dealing with the eternal questions. In the text of Gorky’s short story the article points out the moments indicating incompleteness of the action. The comparison of A Reader with the pamphlets About the Devil, More about the Devil reveals the demonic character of the short story hero. The article outlines the complex of plot elements and ideological motives common to all three works. It makes the conclusion about their generic-stylistic uniformity and cyclical unity. The article notes the reflection in The Master and Margarita of the version of Gorky’s plot, presented in Gladkov’s short story With the Blood of the Heart, where the stranger acts as a positive hero in the image of the founder of the Soviet literature himself. Gladkov’s story is regarded as one of the objects of Bulgakov’s satire. The analysis conducted allows asserting that the first chapter of Bulgakov’s novel, setting the tone for the whole narrative, is based on the plot pattern tested by Gorky in the short story A Reader.

Keywords: M. Gorky, M. Bulgakov, A Reader, The Master and Margarita, literary source, demonic character, plot intrigue, paralipsis, hint, allusion, reminiscence.

Никогда не разговаривай с незнакомцами (фильм)

Никогда не разговаривай с незнакомцами
Never Talk To Strangers
Жанр	триллер
Режиссёр	Питер Холл (англ.)
В главных ролях	Ребекка ДеМорнэй Антонио Бандерас
Длительность	86 мин
Страна	США
Год	1995
Рейтинг MPAA
IMDb	ID 0113965
Выход фильма «Никогда не разговаривай с незнакомцами» (оригинальное название — Never Talk To Strangers)

«Никогда не разговаривай с незнакомцами» — американский кинофильм, триллер с элементами эротики. Не рекомендуется просмотр детям и подросткам моложе 16 лет.

Съёмки проходили в Будапеште и Торонто.

Теглайн: In A World Where Love Isn’t Always Safe, Trust Can Be Deadly (русск. в мире, где любовь не всегда безопасна, доверие может быть смертельно).

Сюжет

Это кино о Саре Тейлор, полицейском психологе, которая встречает Тони Рамиреса, загадочного мужчину, и влюбляется в него. В результате в её жизни возникают анонимные телефонные звонки, пугающие сюрпризы (засушенные цветы, собственный некролог в газете, убитая кошка) и грозные предупреждения («угадай, кто следующая»). Кто-то явно запугивает Сару.

Подопечный Сары, Макс Чески, обвиняемый в изнасиловании, страдает психическим расстройством (возможно, шизофренией или раздвоением личности). Сара пытается использовать это для его защиты.

На протяжении фильма происходят постоянные конфликты Тони, Сары и её друга Клиффа, а потом бурные и сексуальные примирения.

В воспоминаниях Сары постепенно вырисовывается сцена из её прошлого — её отец заставил Сару убить свою мать (неизвестно, правда ли это, но в фильме фигурируют вырезки из газеты с заголовком «Маленькая девочка убивает свою мать»). Постепенно выясняется, что и сама Сара страдает раздвоением личности — она сама себя преследует. В итоге Сара убивает Тони и своего отца, однако представляет это как самозащиту (мол, Тони застрелил Генри, а Сара в ответ убила Тони) и избегает тюрьмы.

В конце фильма Сара выступает с докладом о природе раздвоения личности Макса Чески. Однако все слова применимы и к ней самой.

В ролях

Ребекка Де Морнэй — Сара Тейлор, полицейский психолог
Антонио Бандерас — Тони Рамирес, продавец охранных систем, прошлые профессии: полицейский, охранник
Деннис Миллер (англ.) — Клифф Рэддисон, близкий друг Сары
Len Cariou — Генри Тэйлор, отец Сары
Гарри Дин Стэнтон — Макс Чески, арестованный, клиент Сары
Eugene Lipinski — Dudakoff
Martha Burns — Maura
Beau Starr — Grogan
Phillip Jarrett — Spatz
Tim Kelleher — Wabash
Emma Corosky — Сара в молодости
Susan Coyne — Элисон, мать Сары (в воспоминаниях)
Joseph R. Gannascoli — владелец тира
Reg Dreger — Flight Attendant
Frances Hyland — Mrs. Slotnick

Ссылки

Никогда не разговаривайте с незнакомцами

Набросок из нескольких строк, еще не ставший полноценным произведением
Например, «тут будет первая часть» или «я пока не написала, я с телефона».

Мнения о событиях или описания своей жизни, похожие на записи в личном дневнике
Не путать с «Мэри Сью» — они мало кому нравятся, но не нарушают правил.

Конкурс, мероприятие, флешмоб, объявление, обращение к читателям
Все это автору следовало бы оставить для других мест.

Подборка цитат, изречений, анекдотов, постов, логов, переводы песен
Текст состоит из скопированных кусков и не является фанфиком или статьей.
Если текст содержит исследование, основанное на цитатах, то он не нарушает правил.

Текст не на русском языке
Вставки на иностранном языке допустимы.

Список признаков или причин, плюсы и минусы, анкета персонажей
Перечисление чего-либо не является полноценным фанфиком, ориджиналом или статьей.

Часть работы со ссылкой на продолжение на другом сайте
Пример: Вот первая глава, остальное читайте по ссылке…

Если в работе задействованы персонажи, не достигшие возраста согласия, или она написана по мотивам недавних мировых трагедий, обратитесь в службу поддержки со ссылкой на текст и цитатой проблемного фрагмента.

4.7. Никогда не разговаривай с незнакомцами. Флирт. Секреты легких побед

«Никогда не разговаривайте с неизвестными!»

Куда не глянешь, везде говорят сегодня об Украине.
Ну что ж, у меня тоже найдется что сказать по этому поводу.

Уже больше тридцати лет тому назад, под городом Киевом, в живописном местечке Пуща-Водица, я служил в армии. Служба та проходила на окружном узле связи, располагавшемся на территории военного санатория, в должности телефониста. Наша небольшая команда, состоявшая всего из трех человек, занималась связью высшего командования киевского военного округа. Помните эти старые революционные фильмы: «барышня, Смольный соедините!» Вот, то же самое, только вместо тетеньки-революционерки — ваш покорный слуга. Сутки дежуришь, а затем двое суток достаточно свободных. Хочешь – погуляй по лесу, начинающемуся прямо через дорогу, хочешь в город сходи, а хочешь – на озеро. А пока дежуришь, сиди, принимай звонки, соединяй тех, кому оно невтерпеж.
И вот однажды, во время дежурства, в трубке раздался мелодичный, особенный голос. Звонившая, видимо, просто ошиблась номером. Девушка о чем-то спросила, я полушутливо чего-то ответил, мы оба улыбнулись и с обеих сторон повесили трубки.
Но тут в небесной канцелярии, наверное, решили, что этого мало.
И девушка позвонила снова, уже вполне преднамеренно. И мы опять как-то очень хорошо и весело пообщались. А потом еще. И еще. И еще.
И тогда в воздухе неожиданно запахло озоном. Продолжительность наших разговоров все увеличивалась, а их необходимость и актуальность неудержимо росла. Начался настоящий телефонный роман.
Ничего не поделаешь – я влюбился. Вначале, я еще пытался как-то возвращать самого себя на грешную землю, рассказывая избражению в зеркале о том, что нельзя любить того, кого даже ни разу не видел, но зеркало невозмутимо отвечало в том смысле, что, любовь, мол, только такой и бывает, она же внутри, в голове или в сердце, но, в любом случае, там, где любимого человека целиком нет, а есть только его бестелесный, воображаемый образ.
И зеркало победило, хотя, правду говоря, я и сопротивлялся ему не так сильно. Слишком много было в наших разговорах и сегодня мне удивительной искренности и гармонии.
Она говорила, а меня трясло в резонансе. Я отвечал и слышал ее биение. Теперь, до краев наполнившись жизненным опытом, я скажу вам ребята: нет, такого не сыграешь и не придумаешь.
Телефонный кабель будто соединил тогда наши жизни. Я знал куда она идет, потому что она звонила мне с каждого попадающегося на ее пути автомата, чем она занята, что ей приснилось ночью, если, конечно, эту ночь мы не проговорили напропалую, что на нее сегодня надето. Она рассказывала мне все. Я знал (хотя это и представлялось каким-то третьестепенным), что ей шестнадцать лет, что у нее карие глаза и темные волосы, заплетенные в длинную косу. Так продолжалось примерно месяц, за который мы окончательно сблизились. Мне казалось, что я почти видел ее и даже почти осязал. Вот только ужасное «почти» мешало.
Служба моя, как уже говорилось, была довольно свободной и, в принципе, нам ничего не мешало встретиться. Но барышня как-то странно реагировала на попытки назначить ей реальное свидание. У нее всегда находилась причина, чтобы отложить встречу. Правда, я не отчаивался, а выжидал пару дней и опять повторял попытку. Я недоумевал, настаивал, убеждал. И, конечно, в конце-концов переломил ситуацию. Как переломил бы, переточил напильником, бетонный столб, если бы потребовалось.
— Хорошо, — почему-то печально согласилась моя телефонная возлюбленная.
— Давай встретимся сегодня в шесть часов, на остановке трамвая.
За полчаса до указанного срока я уже стоял на исходной точке, разглядывая всех девушек, выходящих из подъезжавших трамваев.
Конечно, я узнаю ее! Сразу. С первого взгляда. Обязательно сердце подскажет. Но сердце волнующимися ударами провожало минуты, не отмечая той, единственной, которую я ждал.
Назначенное время прошло, и я пребывал в полной растерянности, не понимая ждать ли еще или уходить, как вдруг, откуда-то сбоку, раздался такой родной и знакомый голос: «Здравствуй, это я!»
Виновато улыбаясь и глядя теплыми, грустными глазами, возле меня стояла молодая женщина, возраст которой угадывался раза в полтора больше моего собственного.

Продолжение в следующую пятницу (обещаю: неделя пройдет быстро!).)

Мастер и Маргарита — Глава 1. Никогда не разговаривайте с неизвестными

Однажды весною, в час небывало жаркого заката, в Москве, на Патриарших прудах, появились два гражданина. Первый из них, одетый в летнюю серенькую пару, был маленького роста, упитан, лыс, свою приличную шляпу пирожком нес в руке, а на хорошо выбритом лице его помещались сверхъестественных размеров очки в черной роговой оправе. Второй - плечистый, рыжеватый, вихрастый молодой человек в заломленной на затылок клетчатой кепке - был в ковбойке, жеваных белых брюках и в черных тапочках.

Первый был не кто иной, как Михаил Александрович Берлиоз, председатель правления одной из крупнейших московских литературных ассоциаций, сокращенно именуемой МАССОЛИТ, и редактор толстого художественного журнала, а молодой спутник его - поэт Иван Николаевич Понырев, пишущий под псевдонимом Бездомный.

Да, следует отметить первую странность этого страшного майского вечера. Не только у будочки, но и во всей аллее, параллельной Малой Бронной улице, не оказалось ни одного человека. В тот час, когда уж, кажется, и сил не было дышать, когда солнце, раскалив Москву, в сухом тумане валилось куда-то за Садовое кольцо, - никто не пришел под липы, никто не сел на скамейку, пуста была аллея.

- Дайте нарзану, - попросил Берлиоз.

- Нарзану нету, - ответила женщина в будочке и почему-то обиделась.

- Пиво есть? - сиплым голосом осведомился Бездомный.

- Пиво привезут к вечеру, - ответила женщина.

- А что есть? - спросил Берлиоз.

- Абрикосовая, только теплая, - сказала женщина.

- Ну, давайте, давайте, давайте!..

Тут приключилась вторая странность, касающаяся одного Берлиоза. Он внезапно перестал икать, сердце его стукнуло и на мгновенье куда-то провалилось, потом вернулось, но с тупой иглой, засевшей в нем. Кроме того, Берлиоза охватил необоснованный, но столь сильный страх, что ему захотелось тотчас же бежать с Патриарших без оглядки. Берлиоз тоскливо оглянулся, не понимая, что его напугало. Он побледнел, вытер лоб платком, подумал: «Что это со мной? Этого никогда не было... сердце шалит... я переутомился. Пожалуй, пора бросить все к черту и в Кисловодск...»

Никогда не разговаривайте с незнакомцами (R)

Никогда не разговаривай с незнакомцами (R)

Хэл Хинсон
Штатный писатель Washington Post
21 октября 1995 г.

Что, если бы ваша мама сказала вам никогда не разговаривать с незнакомцами, а этим незнакомцем был Антонио Бандерас?

Чтобы ты делал? Что бы сделала мама?

Вы можете увидеть эту проблему, стоящую перед Ребеккой Де Морней в роли Сары Тейлор, криминального психолога, героини увлекательного триллера Питера Холла «Никогда не разговаривай с незнакомцами».Де Морней — ледяная блондинка в хичкоковских традициях Джанет Ли и Типпи Хедрен. Она играет Сару как чрезвычайно способную профессиональную женщину, имеющую успешную карьеру и мирную, спокойную личную жизнь со своим котом в их скромной квартире на Манхэттене. снаружи она, кажется, олицетворяет уверенность в себе и психическое здоровье.Даже когда она вынуждена делить комнату для интервью с серийным убийцей (Гарри Дин Стэнтон), пытающимся победить рэп, ссылаясь на безумие, она остается хладнокровной и невозмутимой.И если этого недостаточно, чтобы убедить нас в том, что доктора нелегко отговорить с ее точки зрения, мы видим, как она отворачивается от собственного отца (Лена Кариу), когда он приезжает в город по делам и спрашивает, может ли он разбиться. ее диван.

Когда Сара впервые сталкивается с Тони, которого с экстравагантным латинским шармом играет татуированный длинноволосый Бандерас, она почти из него готовит фарш. Но ее нельзя не уговорить перестать бдительность, особенно когда он начинает демонстрировать свои знания о винах.После того, как он дает совет об особенно хорошей бутылке в магазине, где они встречаются, она называет его блефом.

«Я похожа на женщину, которую можно купить за хороший урожай?» — огрызается она.

На что Тони отвечает после кратчайшей паузы: «Вы похожи на женщину, которую нужно побеждать».

Это сделано для документа. Прежде чем пробка на бутылке высохнет, Сара развеивает осторожность и заводит безумный роман с человеком, о котором она почти ничего не знает.Этот раздел фильма, вероятно, самый приятный, возможно, потому, что мы можем наблюдать, как Бандерас и Де Морне катятся вместе без какой-либо одежды.

Хотя сценарий Льюиса Грина и Джордана Раши небрежный и обычный, а сюжет триллера состоит в основном из раздражающих отвлекающих маневров, этим двум восхитительным звездам все же удается создать реальную напряженность вместе, как в постели, так и на улице. Однако, как назло, странные вещи начинают происходить с Сарой почти сразу же, как только она начинает встречаться с Тони.Во-первых, это просто телефонные звонки и тревожные письма; потом это мертвые цветы, а еще позже — другие мертвые вещи.

Естественно, Тони становится главным подозреваемым. По мере развития фильма начинает появляться своего рода тема. Из-за трагического происшествия, в результате которого погибла ее мать, Сара, похоже, не может никому открыться.

Хотя на самом деле это просто психованная болтовня. Холл гораздо больше заинтересован в доставке простых и понятных удовольствий триллера.И даже с его слабым сценарием, это в значительной степени то, чего добиваются «Незнакомцы». Как всегда, Бандерас соблазняет камеру так же легко, как Тони ухаживает за хорошо защищенным доктором. И Де Морне делает впечатляющую работу, предлагая крохотные трещины душевных повреждений под маской профессиональной непроницаемости.

Как режиссер Холл, о котором в Англии ходят легенды о его театральных работах, в основном уходит с дороги. Он не может одержать победу над проблемами в сценарии или связать все концы с концами, но его бойкий, компетентный подход сводит к минимуму последствия этих недостатков.Но твоя мать была права: никогда нельзя разговаривать с незнакомцами. Хорошо, только один раз.

Never Talk to Strangers имеет рейтинг R за наготу, взрослые ситуации и мертвых котят.

Авторские права The Washington Post

Вернуться к началу

ОБЗОР ФИЛЬМА — Никогда не говори о «Финале незнакомцев»

«Никогда не говори с незнакомцами», новый триллер со злыми гранями, раздвигает границы правдоподобия. Но он достаточно загадочный и сексуальный, чтобы поддерживать напряжение до тех пор, пока, к сожалению, не все вещь рушится с поворотным концом, который почти смехотворен.

Несмотря на беспорядочный сюжет, фильм изобилует ловкими и мясистыми играми знаменитой Ребекки Де Морней («Рука, качающая колыбель») в роли блестящего психолога-криминала и Антонио Бандераса в роли очаровательного, но быстрого — закаленный незнакомец, с которым немногие женщины отважились бы встречаться, особенно «у него дома».

Но доктор Сара Тейлор из Де Морне знает толк в чудаках и сумасшедших мира сего. Имея дело с оценкой серийного убийцы-садиста, которого играет Гарри Дин Стентон, она остроумна, проницательна, прямолинейна и никогда не стесняется высказывать свое мнение.Хотя у нее может быть способность разгадывать извращенные умы, ей не хватает личного романтического отдела. Частично ее одиночество вызвано ее выбором — ее бросил ее парень.

Де Морне наполнен сексуальным электричеством в этом триллере о

es в преследование. Она преследует странные острые ощущения в квартире-лофте Бандераса, где стены обнесены проволокой, а декор сделан из металла и кожи. Она насторожена и загорелась к

незнакомец, который называет себя Тони Рамирес (Бандерас), после случайной встречи в продуктовом магазине.Он советует ей насчет вина, но ей совсем не требуется времени, чтобы сесть на его мотоцикл и в его кровать.

Бандерас («Убийцы», «Отчаянные») — страстный латиноамериканец из фильма, действие которого происходит в Нью-Йорке, но он не выходит за рамки правдоподобного. Его пылкая манера поведения подогревает желание хорошего доктора — они подпитывают друг друга и держат фильм в напряжении. Сексуальные сцены показывают ее как женщину, которая знает, чего хочет. Она даже кусает булочки Тони. Опасностей предостаточно — он отличный стрелок.

Любовный роман приобретает зловещие оттенки — и вопиющую неправдоподобность — поскольку психолог начинает становиться жертвой пугающих событий. Она прислала букет мертвых цветов. Ее кошку разрезают и доставляют в коробке. На офисную почту приходит пугающее письмо. Напуганная и сбитая с толку (но недостаточно, чтобы отказаться от ее горячего романа), она подозревает, что, возможно, это был не такой уж хороший план — когда-либо разговаривать с Тони. Она понимает, что, несмотря на ее увлечение, она ничего о нем не знает, но он знает о ней много.

Гарри Дин Стентон ужасно забавен, как заключенный в тюрьму серийный убийца, который пытается избежать суда об убийстве, уговаривая, упрашивая и сбивая с толку психолога, чтобы тот оценил его как безнадежно сумасшедшего. Он преследует ее наблюдениями, смешанными с насмешливыми сексуальными ссылками, которые, по ее мнению, пугающе попадают в цель. Деннис Миллер играет собственнического соседа, который жаждет глубокого анализа документа.

Никогда не разговаривай с незнакомцами — Разнообразие

«Никогда не разговаривай с незнакомцами» — довольно занимательный, но в значительной степени скучный эротический триллер, который слишком сильно отличается от блока «Роковое влечение» — «Море любви».Обещание впечатляющей аэробики в спальне с участием сексуальных звезд Ребекки Де Морней и Антонио Бандераса вызовет некоторый интерес, но полностью одетая драма далеко не так увлекательна, как горячие сцены, поэтому изображение вряд ли будет поддерживать много B.O. пыл надолго.

В «Never Talk to Strangers» есть две особенно захватывающие сцены, в том числе одна, в которой новаторски используется стальная клетка, и TriStar обрезал некоторые кадры — по-видимому, в основном с обнаженным Бандерасом — со второго тяжелого секс-боя по порядку. чтобы получить рейтинг R.

Необрезанная, более конкретная версия — это та, которую Alliance выпускает в Канаде, и она будет использоваться на большинстве других международных территорий. Сцена, о которой идет речь, даже не такая уж грубая и вряд ли вызовет недоумение в США. Сообщается, что время выступления одинаково в обеих версиях, поскольку в американскую версию вставили заменяющие кадры.

Пряжа перекручивается с крутым криминальным психиатром доктором Сарой Тейлор (Де Морней), берущей интервью у разгневанного обвиняемого серийного убийцы Макса Чески (Гарри Дин Стэнтон).В развитии прямо из «Море любви» Тейлор сталкивается с таинственным, но привлекательным незнакомцем Тони Рамиресом (Бандерас) в проходе винного супермаркета. Прежде чем вы успеете сказать «Каберне Совиньон», застенчивый и недоверчивый психиатр не успевает попробовать вино в довольно зловещем лофте самопровозглашенного «консультанта по наблюдению».

Уже довольно параноидальная — благодаря ее взрывным разговорам с Чески — и опасающаяся своего загадочного нового любовника, она чувствует, как ее беспокойство переполняется во время почти жестокого спора с Рамиресом.

Она взлетает после взрыва, но конфронтация также пробуждает новые желания в сверхуправляемом Тейлоре. Она возвращается к его блокноту, хлопает его по лицу и инициирует самую горячую встречу на картинке. Его кровать окружена проволочной клеткой, которая играет центральную роль в сексуальной игре.

Затем наступает поворот с мертвым домашним животным — в ее квартиру доставляют труп кошки Тейлора. Это последняя капля для истеричного психоаналитика, который нанимает частного детектива, чтобы следить за Рамиресом.Оказывается, этот любовник солгал о поездке в Бостон, вместо этого вылетев в родной город Тейлора Олбани, штат Нью-Йорк, чтобы найти информацию о ней, а затем в Нью-Йорк, чтобы встретиться с тем, что похоже на его жену и ребенка.

После того, как сосед Тейлора наверху Клифф (Деннис Миллер) был забит свинцовой трубой в переулке за их жилым домом, личность сталкера раскрывается в неожиданном финале, который серьезно подорвет доверие большинства зрителей.

Де Морнэй демонстрирует впечатляющую и впечатляющую работу репрессированного психиатра, а Де Морней и Бандерас предоставляют дополнительные доказательства того, что им не хватает большого экрана в отделе сексуальной привлекательности.Но Бандерасу не с чем работать в роли Рамиреса, персонажа, обремененного слишком большим количеством латинских клише. Стэнтон идеален в роли умного, но безумного серийного убийцы, а Миллер, как всегда, забавен в роли несколько сбитого с толку соседа, который любит Тейлора.

Питер Холл эффективно продвигает историю и умудряется смягчить сюжет триллера глубокой драматургией. Но здесь мало что напоминает о знаменитых театральных работах Холла, а отсутствие блеска частично объясняется сценарием Льюиса Грина и Джордана Раша, который просто не очень оригинален.

Художники-постановщики Линда Дель Росарио и Ричард Пэрис задают эффектный тон, создав причудливое и соблазнительное любовное гнездышко Рамиреса на чердаке, а ночные линзы Элемера Рагали помогают поддерживать это резкое настроение.

дополнительный экранный ридер

Подробнее о:

Обзор фильма: Никогда не говори с незнакомцами

Новый смехотворный идиотский триллер «Никогда не разговаривай с незнакомцами» сочетает в себе элементы «Роковое влечение» и «Зазубренный край», но на самом деле он нацелен на дешевый Брайан Де Пальма («Одетый для убийства», «Двойное тело», «Подъем» Каин ») — вплоть до банальной партитуры Пино Донаджио.(По крайней мере, картины Де Пальмы нацелены на Альфреда Хичкока за низкую арендную плату.)

Но даже при таком низком прицеле фильм дает пропуски на всех уровнях.

Ребекка Де Морнэй, которую также называют исполнительным продюсером, играет известного психиатра из кинофильмов — вы знаете, психоаналитика, который более псих, чем любой из ее пациентов. Не то чтобы у этого были пациенты.

Де Морнэй проводит все свое профессиональное время, давая тюремные интервью серийному насильнику-убийце (Гарри Дин Стентон, снимающий «Молчание ягнят»).А дома она отвергает своего соседа-хорошего парня (Денниса Миллера), потому что ее последний парень оставил ее у алтаря — и таинственным образом исчез. Если этого недостаточно, ее давно отсутствующий отец (Лен Кариу) пытается пробиться обратно в ее жизнь, поскольку секрет, который они скрывают из своего прошлого, становится легко прозрачным.

Но однажды ночью в продуктовом магазине она не могла устоять перед пуэрториканским экспертом по наблюдению (снова Антонио Бандерас!), Бывшим полицейским, покрытым причудливыми татуировками, который очаровал ее своим знанием вина.

Де Морне принимает приглашение на «дегустацию вин» в квартиру Бандераса — один из тех лофтов на третьем этаже с огромным лифтом, который, кажется, есть только у людей из кино. И, конечно же, через несколько минут они уже занимаются сексом.

Вскоре эти отношения, прежде чем Де Морне также начинает получать небольшие подарки, доставленные ей домой — несколько мертвых цветов, нарисованные угрозы на стене ее спальни, мертвую кошку. . . . (Последний не так оригинален, как вареный кролик из «Рокового притяжения», но чего вы ждете от грабежа с низкой арендной платой?)

Это новый парень, дорогой старый папа, отвергнутый сосед?

Может быть, это Леди Эйвон.Персонаж Де Морне настолько дурацкий, что все кажется возможным.

Она кричит, кричит и бредит, она теряет сознание, потому что Бандерас заставляет ее держать игрушечный пистолет в тире, а затем демонстрирует свою меткую стрельбу на стрельбище, у нее возникают воспоминания о таинственной смерти ее матери — и когда Бандерас становится жестоким с ней , она уходит — и тут же возвращается для жестокого секса. И каждый раз, когда кто-то звонит или заходит, Де Морне говорит одно и то же: «Сейчас действительно плохое время.«

Как вы думаете, она принимает пациентов?

В конце концов, резолюция поистине абсурдна, финал даже Брайан Де Пальма отвергнет. Если бы он еще не использовал это. Больше чем единожды!

«Никогда не разговаривай с незнакомцами» имеет рейтинг R за насилие, секс, наготу, ненормативную лексику и пошлость.

Никогда не разговаривайте с незнакомцами?

В детстве я был очень общительным. Моя мама любила рассказывать истории обо мне и о том, как я раскрывала личную информацию незнакомцам в продуктовом магазине и в парке.Видимо, когда мне было три года, моей любимой вводной фразой было объявление, что у нее вставные зубы, а у меня настоящие.

Когда она сказала мне: «Никогда не разговаривай с незнакомцами», я изменил свой подход. Сначала я спрашивал людей, как их зовут. Затем я познакомила их с мамой. Когда она напоминала мне не разговаривать с незнакомцами, я отвечал: «Это не чужой, это мой друг, ______» (вставляя имя, которое я только что выучил).

Когда мы переехали в район, где я провела большую часть своего детства, я собрал его, чтобы найти детей, с которыми можно поиграть.Мне тогда было пять лет. Я ходил по домам, спрашивая в каждом доме: «Есть ли у вас дети, с которыми я могу поиграть?» Вскоре я узнал, где можно найти всех детей, и эта информация пригодилась мне от детского сада до средней школы. Для меня никогда не было скучно или одиноко в районе Парк-Хиллз в Грандвью, штат Миссури.

Мои родители, женившиеся в конце жизни после карьеры в морской пехоте, разработали систему, которая позволяла мне бродить по окрестностям вдоль и поперек. Их система была прямым ответом на мою настойчивость в знакомстве с новыми людьми.Я никогда полностью не принимал их увещевания не разговаривать с незнакомцами. Так что они дали мне свободный выгул с одним условием. Я никогда не мог выйти из зоны слышимости СВИСТА. Это был свист сержанта-инструктора, громкий и пронзительный. Когда я это услышал, у меня было 3 минуты, чтобы добраться до дома, иначе меня посадят.

«СВИСТОК» каждый вечер становился местным событием. Если бы я был вне досягаемости или решил проигнорировать это, другие дети охотились бы за мной, затаив дыхание, призывая меня поторопиться, потому что-СВИСТОК-дует !!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!! На похоронах моих родителей соседские знакомые с нежностью делились воспоминаниями об этом свистке и о том, как я яростно ехал домой на своем синем велосипеде.

Когда я пропустил СВИСТОК, моя мать заламывала руки вскоре после того, как я возвращалась домой, и превращалась в строгую ругань. Лекция всегда была одной и той же, фокусируясь на том, как она волновалась из-за того, что меня украл незнакомец, и как мне действительно нужно перестать все время разговаривать с незнакомцами.

К восьми годам я понял, что такое соблазн разговаривать с незнакомцами. Однажды я спросила маму: «Если я не буду разговаривать с незнакомцами, как мне найти новых друзей?» Я не помню, что она говорила, но помню, как она повторяла эту историю снова и снова, недоверчиво, что она просто не могла донести до меня незнакомую опасность.

К тому времени, когда я пошел в среднюю школу, у меня развился обычный подростковый страх по поводу разговоров с незнакомцами. Не из-за страха физического вреда, а из-за страха быть отвергнутым. К тому времени разговор с незнакомцами означал сначала их оценить (читай: судить), так что это также ограничивало количество новых людей, которых я встречал. Я думаю, это отразилось и на моем раннем взрослении, и только после того, как я переехал и начал путешествовать по работе, я заново открыл для себя радость общения с незнакомцами.

Да, я тот надоедливый человек, сидящий рядом с вами в самолете, который хочет поговорить во время полета.Я тот, кто заводит разговоры с служащим в вестибюле отеля, официантом и людьми, стоящими за мной в любой очереди. Мне любопытно и интересно узнать о людях, откуда они пришли, куда они направляются, что их движет и как они смотрят на мир. Мне нравится встречаться с незнакомцами.

Поскольку мне нравится задавать вопросы и слушать рассказы людей, я обычно не говорю много. Я люблю слушать больше, чем говорить. В результате я ухожу, чувствуя, что очень хорошо знаю своего нового друга.Часто они уходят и говорят что-то вроде: «Как ты сказал, что тебя зовут?» или: «Я чувствую, что все говорю!» Я воспринимаю оба эти слова как комплименты, потому что мои новые друзья всегда говорят, что им очень понравилось разговаривать со мной. И мне тоже понравились эти разговоры.

Но я подумал последнее время … В какой момент незнакомец становится знакомым? А в какой момент знакомый становится другом?

Webster’s предлагает следующие определения:

Незнакомец: человек, с которым никто не был знаком.

Знакомый: человек, известный одному, но не близкий друг.

Друг: человек, привязанный к другому чувством привязанности или личного уважения.

Эти определения предполагают порог. Для меня чувство привязанности и личное уважение к кому-то (не ко всем) приходит очень легко. Я вступаю в разговоры и вступаю в ситуации, ища людей, к которым могу развить уважение. Я не думаю, что это говорит об отсутствии с моей стороны рассудительности или проницательности.Вместо этого для меня это просто открытость, движимая желанием общаться.

Что касается посторонней опасности… Я очень осторожен и стараюсь держать разговоры с новыми друзьями публично и безопасно. Из-за моей осторожности наша дружба может никогда не пройти мимо выдачи багажа. Но даже в этом случае я ни на что не променяю эту краткосрочную дружбу.

Руководителю важно понимать, почему и как показать любому человеку, что он вам небезразличен. Узнайте больше о , как можно CONNECT2Lead .И не забудьте подписаться на CONNECT2Lead Blog , где вы найдете еженедельные советы и методы лидерства, ориентированного на людей.

Никогда не разговаривайте с незнакомцами | Behavenet

Фильм открывается судебным психологом Сарой, проводящим экспертизу обвиняемого в убийстве Макса. Сара сообщает Максу, что полиция опознала его.
Макс: «Да. Маленькая шлюха-подросток …»
Сара: «И как часто вы бы сказали, что страдаете приступами амнезии?»
Макс: «Не помню… Шучу «.
Сара:» Я здесь по просьбе суда. Моя работа — выяснить, дееспособны ли вы предстать перед судом. Расскажи мне об этих голосах, которые ты слышишь. Голоса исходят из вашей головы? Они исходят из-за пределов вашей головы? »
Макс:« Из-за пределов. Иногда я слышу голоса из телевизора, говорящие мне что-то делать … Имеет ли значение … если у меня MPD, множественное расстройство личности ».

Сара диктует Макс в своем офисе: «Двоюродный брат был госпитализирован в психиатрическую больницу.Обвиняемый ранее не имел психиатрического анамнеза, однако у него есть признаки расстройства множественной личности. Он описывает, как находил себе места и понятия не имел, как он туда попал ». Адвокат Макс Вабаш входит в ее офис и говорит:« Этот парень полный шизофреник. Здесь мы говорим о Джекиле и Хайде ».
Сара:« Я думаю, вы путаете шизофрению с расстройством множественной личности … Он может страдать от шизофрении или от MPD, но если он не делает психиатрический анамнез, он может Не то и другое.«
Вабаш:« Ты хочешь сказать, что он притворяется, чтобы победить рэп … »(0:07)

Сара рассказывает своему новому любовнику Тони: «Моя мать погибла, когда мне было пять лет, и мы уехали … в автокатастрофе». (0:20)

Сара продолжает допрос Макса в тюрьме.
Макс: «Ты очень критичный человек для психолога».
Сара: «Я хочу спросить вас еще немного об этих голосах, которые, как вы говорите, слышите». (0:24)

Стрельба по мишеням в парке развлечений вызывает воспоминания: кто-то падает с лестницы, и Сара теряет сознание.(0:28)

По телевидению репортер говорит: «Обвиняемый серийный убийца Макс Чески … ожидает суда … защита утверждает, что он не виновен по причине безумия, а вчера единственный свидетель обвинения получил OD под крэк-кокаином». (0:38)

Сара говорит Вабашу в баре: «Если он действительно страдает расстройством множественной личности, одна личность даже не знает, что делают другие». (0:40)

Сара продолжает допрос Макса в тюрьме. Она спрашивает его, как он относится к человеку, совершившему преступление.
Макс: «… не могу отличить правильное от неправильного» (0:44)

В квартире Тони Сара переживает еще один воспоминание после того, как находит газетные вырезки, описывающие смерть ее матери. (1:04)

Сара говорит Тони: «Я знаю, что ты преследовал меня с самого начала». (1:11)

Тони показывает Саре видео, доказывающее, что: «Ты сам себя преследовал. Тебе нужна помощь». (1:13)

Когда отчим Сары Генри входит в квартиру, она переживает еще одно воспоминание, на этот раз Генри сталкивает ее мать с лестницы, а затем заставляет ее выстрелить и убить свою собственную мать.»(1:13)

Сара описывает сексуальное насилие со стороны Генри в детстве. (1:15)

Сара, кажется, изменилась. Она меняет личности или роли? (1:18)

Сара говорит себе: «Этого никогда не было. Я не буду вспоминать ничего из этого». (1:19)

За своим офисным столом Сара диктует подготовиться к презентации: «Расстройство множественной личности не может быть легко сфальсифицировано. Взгляните на дело недавно осужденного серийного убийцы Макса Чески, который попытался использовать это как основу своей защиты.Создание множественных личностей всегда можно проследить до детской травмы, часто связанной с насильственным сексуальным насилием. Подсознательно ребенок создает других личностей, которые разделяют бремя, буквально невыносимое бремя стыда, лежащее в основе подавленных воспоминаний о детском событии. Эти личности часто выступают против своего создателя, иногда даже нанося реальные телесные повреждения »(1:21)

Вот почему вы никогда не должны разговаривать с незнакомцами.

Посвящение: Да, это правда.Это случилось со мной 22 января.

Однажды, когда у всех моих друзей были клубы, я был Одинок. Потому что у меня не было никаких планов. Поэтому я решил пойти в магазин, чтобы перекусить.
Так как на улице было холодно и мне было нечего делать, я решил, что мне нужно пойти в парк, где я и мои друзья всегда тусуемся.
Начал с качелей.
Значит, прошло 40 минут. И какой-то парень, которому было около 90, начал со мной разговаривать.
Мне было страшно .. Он был русский, Значит, он говорил по-русски. Так как я был так напуган, что не услышал Историю, которую он мне рассказывал по-русски.(Кстати, я латыш)
Он начал подходить ко мне .. Мне было страшно. Я признаю. Я начал идти к своей сумке, чтобы взять свой телефон, чтобы я мог видеть свое время, когда приедет автобус. Но не было возможности, я хотел сказать ему, что мне пора, но он не переставал говорить. Затем один парень с маленькой девочкой подошел ко мне и спросил: «Он мешает тебе качаться?» Я сказал нет, потому что он не был, но я просто хотел пойти в свою сумку, но я хотел сказать ему, что я не хочу его слушать. (его латышский, Парень с девушкой)
Странный Парень начал отвечать, И я испугался, потому что он приближался ко мне..
Когда я разговаривал с ним, я услышал, как тот парень с маленькой девочкой разговаривал с девушкой, которой было около 32 лет. Может, старше. Женщина подошла ко мне и сказала: «Ты его знаешь?» Я сказал нет .., но она не злилась на меня, она злилась на него. Потому что на днях она видела, как странный парень разговаривает с маленькими парнями.
Она сказала, я позвоню в полицию, если вы не перестанете разговаривать с детьми.
Леди шла со мной на автобусную остановку, Она была со своей собакой, Ее звали Софи, Как и меня. Какая уверенность.Я почувствовал облегчение.
Я был в порядке, спасибо ей. Я счастлив.

Вот почему НИКОГДА не разговаривайте с незнакомцами.

Вот почему вам никогда не следует разговаривать с незнакомцами. Вы всегда можете попросить кого-нибудь помочь вам. Не бойся как я

Софи

Я Софи, и это моя история о том, как меня чуть не похитили.

Никогда не разговаривайте с незнакомцами: Мастер и Маргарита – Глава 1 — Никогда не разговаривайте с неизвестными

Мастер и Маргарита – Глава 1 — Никогда не разговаривайте с неизвестными

Никогда не разговаривай с незнакомцами (фильм)

Сюжет

В ролях

Ссылки

Никогда не разговаривайте с незнакомцами

4.7. Никогда не разговаривай с незнакомцами. Флирт. Секреты легких побед

Читайте также

«Никогда»

Никогда не сдавайся!

Правило № 7 Никогда не говорит «никогда» и всегда говорит «да» – два полярных типа личности

Никогда не говори «никогда»

Глава 47. Никогда (почти никогда) не принимайте решения за пациента

БЕЗОПАСНОЕ ОБЩЕНИЕ С НЕЗНАКОМЦАМИ

РАЗВИТИЕ НАВЫКА БЕЗОПАСНОГО ОБЩЕНИЯ С НЕЗНАКОМЦАМИ

Никогда

31. Никогда не говори «никогда»

Не сдавайтесь никогда, никогда, никогда

Правило № 29 Всегда разговаривайте с незнакомцами

Никогда, никогда не смиряйтесь с реальностью!

Глава XX Девять основных причин, которые удерживают тебя от занятий по моей методике, или Никогда не говори никогда!

Правило № 29 Всегда разговаривайте с незнакомцами

50 Тот, кто никогда не ошибался, никогда не испытывал чего-то нового

Никогда не сдавайтесь!

«Никогда не разговаривайте с неизвестными!»

Мастер и Маргарита — Глава 1. Никогда не разговаривайте с неизвестными

Никогда не разговаривайте с незнакомцами (R)

Никогда не разговаривай с незнакомцами (R)

ОБЗОР ФИЛЬМА — Никогда не говори о «Финале незнакомцев»

Никогда не разговаривай с незнакомцами — Разнообразие

дополнительный экранный ридер

Подробнее о:

Обзор фильма: Никогда не говори с незнакомцами

Никогда не разговаривайте с незнакомцами?

Никогда не разговаривайте с незнакомцами | Behavenet

Вот почему вы никогда не должны разговаривать с незнакомцами.

Софи

Leave a Comment Отменить ответ