Рушева: Надя Рушева – биография, фото, личная жизнь, рисунки, смерть

Надя Рушева – биография, фото, личная жизнь, рисунки, смерть

Биография

О Наде Рушевой говорили – гениальная девочка. Ее рисунки как глоток свежего воздуха, настоящие, открытые, проникающие в самую глубь человеческой души.

Детство и юность

Найдан Николаевна Рушева родилась в 1952 году, 31 января. У девочки тувинские корни, отсюда необычное имя. Найдан с тувинского — «вечно живая».

Семья советского художника Николая Константиновича Рушева проживала в Улан-Баторе (Монголия) с 1950 года. После рождения ребенка перебрались в Москву, где отец устроился работать художником на Центральное телевидение, а мать Наталья Ажикмаа (некогда балерина) посвятила время воспитанию дочери. Биография Нади с самого детства связана с искусством. Первые впечатляющие рисунки появились, когда девочке исполнилось пять лет.

Творчество

В первом классе Надя уже не расставалась с карандашом. После учебы художница посвящала искусству много времени. В семь лет девочка нарисовала иллюстрации к произведению А. С. Пушкина «Сказка о царе Салтане». В течение вечера появились 36 рисунков, пока отец читал сказку вслух.

Позже, освоив чтение, художница проиллюстрировала «Медного всадника», «Повести Белкина» и «Евгения Онегина». С годами, кроме графитового карандаша, Надя научилась работать пером, фломастером, пастелью. Весной 1964 года журнал «Юность» организовал дебютную выставку для начинающей художницы, затем опубликовал некоторые из работ.

Известно, что по просьбе пушкиниста А. И. Гессена Надя трудилась над иллюстрациями к его книге «Жизнь поэта». К заданию Рушева отнеслась с интересом и ответственностью: читала работы известных литературоведов, заглянула в Мемориальную квартиру поэта. Гусиным пером Надя тщательно выводила картины, однако Гессена ни одна не впечатлила.

В итоге книгу выпустили без рисунков художницы, а иллюстрации (их около 300) после кончины Рушевой хранятся в музеях.

В 12 лет за спиной у гениальной Нади уже был богатый художественный опыт. Творчество насчитывало более пяти тысяч рисунков разных стилей и отличных друг от друга тем. Выставки не ограничивались региональными масштабами: работы Рушевой побывали в Польше, Чехословакии, Румынии, Индии. В 1965 году журнал «Юность» опубликовал иллюстрации к повести Эдуарда Пашнева «Ньютоново яблоко».

Известно, что Рушева не рисовала эскизы, а в ее инструментах для творчества никогда не нашлось бы ластика. Картины рождались легко, образы всплывали в голове, и ошибки быть не могло: Надя просто творила. Девочка писала иллюстрации к мифам Древней Греции («Подвиги Геракла»), перенесла на бумагу образы героев «Одиссеи» и «Иллиады».

Одной из любимых работ Нади стал балет «Анна Каренина». Художница изобразила изящных балерин, но увидеть красоту в исполнении балерины Майи Плисецкой на сцене так и не успела.

Талант юной художницы – природный дар. Отец принял решение не определять девочку в художественную школу, рисованию Надя нигде не училась. Рушева проиллюстрировала «Войну и мир», «Мастера и Маргариту». Современники видели в ней гениального книжного графика.

В школе Надя играла в команде «КВН», оформляла стенгазету. С родителями часто ходила в театры и музеи.

Планировала рисовать иллюстрации к Лермонтову, Некрасову, Блоку, Есенину, Грину, Шекспиру. Родные вспоминают, что девочка мечтала стать мультипликатором.

Иллюстрации к «Мастеру и Маргарите» с восторгом приняла Елена Сергеевна Булгакова. Вдова писателя рассказывала, что Надя стала первым художником, которому удалось с точностью раскрыть образ Маргариты.

Личная жизнь

Отдельной строкой в жизни Нади Рушевой считаются 30 дней в лагере «Артек» в 1967 году. Пятнадцатилетняя девушка и там успела оставить рисунки, которые сейчас хранятся в музеях. Надя рисовала стенгазеты и не переставала творить для души.

С согласия Натальи Ажикмаа давно обнародована переписка художницы с товарищем из «Артека» Аликом (Олегом Сафаралиевым). Это было общение двух пятнадцатилетних подростков, только вступающих во взрослую жизнь, размышления о будущем, о человечности. Надя изредка рассказывала об успехах в творчестве и школьных буднях. Сейчас у кинорежиссера Сафаралиева хранятся письма и множество иллюстраций к ним.

Смерть

Надя Рушева внезапно для всех скончалась, когда ей исполнилось 17 лет. Незадолго до того, как уйти из жизни, юная художница с отцом по приглашению «Ленфильма» посетила Ленинград. Киностудия снимала ленту «Тебя, как первую любовь» о таланте Рушевой. Съемки остались незавершенными.

6 марта 1969 года Надя собиралась выходить из дома на учебу. Состояние девочки резко ухудшилось, она потеряла сознание. Рядом находился Николай Константинович, который вызвал машину скорой помощи. Рушеву срочно госпитализировали, но спасти не смогли. Причиной смерти стала врожденная аневризма сосуда головного мозга.

О болезни дочери до момента смерти родители не подозревали. Недуг в то время лечению не поддавался. По словам медицинских работников, 17 лет с такой проблемой – большой срок. Надю похоронили на Покровском кладбище. На памятнике изобразили «Кентавренка», нарисованного юной художницей.

«Кентавренок» также стал основой для призов фестивалей «Золотой Кентавр» и «Серебряный Кентавр». С 2003 года в Санкт-Петербурге установлен памятник по мотивам рисунка. Он находится перед «Домом Кино».

Школа, в которой училась Надя, стала музеем, посвященным творчеству художницы. В честь Нади Рушевой на Кавказе назвали перевал. В 1973 году драматург Анна Родионова посвятила художнице пьесу «Девочка Надя».

Несмотря на короткую жизнь, Рушева оставила около 12 000 рисунков. Многие работы хранят знакомые и друзья Найдан. Сегодня прикоснуться к творчеству девушки можно в музеях («Льва Толстого» в Москве, «Имени Нади Рушевой» в Кызыле, а также в Петербурге и городе Сарове).

Николай Константинович Рушев до конца жизни собирал память об умершей дочери, занимался организацией выставок, а также написал произведение «Последний год Нади», используя заметки художницы.

Отец Нади умер от рака в 1975 году и похоронен рядом с Надей. Материалы из «Последнего года Нади» с согласия матери впервые опубликовала газета «Центр Азии». Творчество и жизнь загадочной вечно молодой художницы изучают исследователи и почитатели творчества.

66 лет назад родилась художница Надя Рушева

31 января 1952 года родилась «лучшая девочка страны», художница Надя Рушева, которую называли «Моцартом в живописи». Она рано заявила о себе и рано ушла — в 17 лет — оставив более 10 тысяч рисунков. «Газета.Ru» вспоминает жизнь юной художницы и ее работы.

Именем Нади Рушевой названа малая планета и перевал на Кавказе, а ее рисунки хранятся во многих российских музеях. Надя рисовала иллюстрации к Пушкину и Булгакову, Экзюпери и Толстому, греческим мифам и русским сказкам. Тонко, без черновиков, по-взрослому. «Я их заранее вижу… Они проступают на бумаге, как водяные знаки, и мне остается их чем-нибудь обвести», — поясняла юная художница.

Надя была классическим советским вундеркиндом — ее хвалили за необыкновенные способности, интуицию, чувство истории, психологизм и хрупкую чистоту. Выставки девочки проходили в Японии, Германии, США, Индии, Монголии, Польше и других странах — всего более 160 экспозиций. Но несмотря на популярность при жизни, в художнице не было ни снобизма, ни звездной болезни, ни любви к публичности.

«Я работаю для будущих людей»

close

100%

«Люди нуждаются в таком искусстве, как в глотке свежего воздуха. Гениальная девочка обладала поразительным даром проникновения в область человеческого духа…», — говорил о Наде академик Дмитрий Лихачев.

Надя (ее настоящее имя Найдан) родилась в Улан-Баторе в 1952-м. Почти сразу после рождения девочки ее родители — художник Николай Рушев и первая тувинская балерина Наталья Ажикмаа-Рушева — переехали в Москву.

Надя начала рисовать с пяти лет — сама, никто с ней не занимался.

Кроме того, родители не учили девочку ни читать, ни писать до семи лет — считали, что нельзя торопить ребенка. Зато в семье всегда много читали. Так, отец художницы вспоминал, как за один вечер, пока он читал дочери «Сказку о царе Салтане Пушкина», она нарисовала 36 иллюстраций.

Позднее Надя не по-детски осознанно скажет: «Я работаю для будущих людей… В своих образах я отражаю то, что представляю во время чтения… Мне кажется, что юному художнику надо рисовать так, как это делали импрессионисты — по впечатлению».

«Маленькие принц» и другие книги

close

100%

В мае 1964 года прошла первая выставка Надиных рисунков — экспозицию московской пятиклассницы организовал журнал «Юность». В том же году рисунки впервые были опубликованы. А за следующие пять лет 15 выставок Рушиной были показаны в Москве, Варшаве, Ленинграде, Польше, а также в Чехословакии, Румынии и Индии.

Надя, между тем, мечтала стать мультипликатором и поступить во ВГИК или Полиграфический институт.

close

100%

«Впервые Надя прочитала роман летом 1965 года, когда ей было 13 лет, и все симпатии и сопереживания отдала Наташе и Пете Ростовым и их близким. Теперь, три года спустя, в ее папках лежали свыше 400 рисунков и композиций. Среди них и четыре натурные зарисовки памятных мест на Бородинском поле, где мы были прошлой осенью. Неизгладимы ее впечатления от Зала Отечественной войны 1812 года в Историческом музее на Красной площади, от «Галереи 1812 года» в Эрмитаже, от Бородинской панорамы и Кутузовской избы в Филях, от зала «Война и мир» — в Музее Льва Толстого на Кропоткинской улице. Недавно она увидела три серии из четырех грандиозного широкоформатного фильма Сергея Бондарчука (не все понравилось) и двухсерийный цветной итало-американский фильм «Война и мир» (была под обаянием актеров: Одри Хепберн, Генри Фонда, Мела Ферера). Вчера в Большом театре была на опере Сергея Прокофьева. И вот март-апрель — «Война и мир» в 9-м классе» (

close

100%

«Надюша вдруг преобразилась и повзрослела!.. Она отложила все другие мечты и серии рисунков, засыпала меня просьбами достать все, что можно о Булгакове, и как-то сразу и упоенно стала создавать свою лебединую песню «Мастер и Маргарита». …Ее замысел мне казался грандиозным, и я сомневался в том, что она его может исполнить. Он казался мне непосильным для нее и преждевременным. Ведь ей было в это время 15 лет… И хотя в письмах к друзьям Надя писала, что «рисовать совсем некогда»… она трудилась много и вдохновенно. Четырехслойность романа подсказала ей и четыре графических приема: перо на цветных фонах, акварельные заливки, фломастер, пастель и монотипия. Цельность решения при этом сохранялась. Готовилась она к этой работе тщательно. Прочитала и принесенный мною из библиотеки сборник Михаила Булгакова» (

После смерти девочки вдова Булгакова — Елена Сергеевна — пригласила в гости ее родителей и внимательно посмотрела рисунки Нади к «Мастеру и Маргарите».

«Только неделю назад я узнал, что Елена Сергеевна Булгакова и есть «Маргарита», и вот мы у нее, и рисунки лежат на столе. И мы, и присутствующая тут же Чудакова – все понимали, что сейчас наступил решающий момент в судьбе рисунков Нади, — вспоминал отец Нади. — Волею судьбы первым лежал большой вертикальный портрет, рисунок фломастером на розовой бумаге,образ Маргариты во время первой встречи ее с мастером: «Вам не нравятся желтые цветы?». Минута затаенного молчания… Все поглядывают на Елену Сергеевну и с удивлением убеждаются, что ясновидящая Надя интуитивно передала полное сходство с нею. Медленно и тихо Елена Сергеевна произнесла: «Это изумительно!».

close

100%

«К ней с первых ее рисунков было приковано внимание: старик Гессен, в прошлом кадет-публицист, заказал ей иллюстрации к своим пушкинистским штудиям, и был могучий символ в том, что книги девяностолетнего писателя иллюстрирует двенадцатилетняя девочка. Озорство и романтизм ее работ были удивительно ко времени. И при этом Надя Рушева была тихим очкариком — тем разительнее было торжество ее дара: невысокая, худая, темноволосая, ничем не привлекающая внимания в толпе одноклассников. Иное дело, если вглядеться… …Никогда никого уже не будем мы любить так, как любили Надю Рушеву», — написал позднее в одной из своих статей писатель Дмитрий Быков.

Мальчиш-Кибальчиш и космос

close

100%

«31 января — день рождения Нади Рушевой. Я помнил об этом в полете. И отметил этот день на календарном графике буквой «М» — Мальчиш. И вот наступило время сеанса связи с землей. Я показал «Мальчиша», в нескольких словах рассказал о Наде. Этот репортаж с орбитальной станции вышел в программе «Время», которую смотрела вся страна. Увидели «Мальчиша» и за рубежом. Говорили, что это — первый в истории космический вернисаж, — вспоминал космонавт Георгий Гречко в своей книге «От лучины до космоса». — А мне было важно, что мы, космонавты, всколыхнули в людях память о талантливом человеке.

Весь месяц в полете они (рисунок и фотография) были нашими спутниками.

Я считаю большой удачей, что мне пришла в голову идея взять в полет рисунок Нади Рушевой. В широко открытых глазах Мальчиша есть человечность, хрупкость, но есть и сила, стойкость. Он живой. Рисунок не просто помогал нам работать в космосе, он жил рядом с нами. Мальчиш-Кибальчиш разделил с нами высоту полета, он разделил и трудности. Посадка выдалась тяжелая. Пока мы метались по целине, отстегивая парашют, рисунок помялся».

close

100%

Школьный мемориальный музей Нади Рушевой

5 марта 1969-го Надя вернулась из поездки в Ленинград, переполненная впечатлениями и планами. Она мечтала рисовать Лермонтова, Некрасова, Блока, Есенина, Грина и Шекспира.

«Утром 6 марта, одевая школьную форму, Наденька внезапно потеряла сознание… 5 часов врачи делали ей уколы и увезли в больницу… Там, не приходя в сознание, от кровоизлияния в мозг она скончалась…» (из дневников Николая Рушева).

У художницы обнаружился врожденный дефект сосуда головного мозга — врачи не смогли ей помочь. Надя Рушева ушла из жизни в 17 лет, навсегда оставшись в 60-х.

Надя Рушева, 31 января 2021 – аналитический портал ПОЛИТ.РУ

31 января 1952 года родилась Надя Рушева, художник-график.

Личное дело

Найдан (Надя) Николаевна Рушева (1952—1969) родилась в Улан-Баторе (Монголия) в семье театрального художника Николая Рушева и первой тувинской балерины Натальи Ажикмаа-Рушевой. Спустя несколько месяцев семья переехала в Москву.

Родители художницы познакомились в тувинском Кызыле, оба работали в местном музыкально-драматическом театре. В 1950 году их направили в Монголию, где Наталья была педагогом-балетмейстером, а Николай, как и прежде, создавал декорации к спектаклям. После переезда в Москву они устроились на телевидение, Николай — художником в редакции театральных постановок, Наталья — в производственную лабораторию телецентра.

Их дочь Надя в пять лет начала самостоятельно рисовать. Она рассказывала, что «сначала были рисунки к сказкам Пушкина. Папа читал, а я рисовала в это время — просто то, что я сейчас, в данный момент чувствую, свое отношение к этой вещи. Потом, когда сама научилась читать, делала [иллюстрации] к «Медному всаднику», «Повестям Белкина», к «Евгению Онегину»».

В семь лет начала рисовать регулярно, занимаясь после уроков. Тогда же за один вечер создала 36 иллюстраций к «Сказке о царе Салтане», пока отец читал вслух эту сказку.

К двенадцати годам юная художница помимо графитного карандаша освоила тонкое перо, фломастер, цветной карандаш, пастель, создав более пяти тысяч рисунков. Тематика ее работ уже в то время была чрезвычайно разнообразна: это и прославленная конькобежка Лидия Скобликова, и космонавты на неизведанной планете, и маленькие лебеди (после первого посещения Большого театра), и эллины (по истории она проходила древних греков), и прославившие ее литературные иллюстрации.

Тогда же у Рушевой (1964) открылась ее первая выставка, организованная журналом «Юность».

В следующие пять лет прошли еще пятнадцать персональных выставок юной художницы в Москве, Ленинграде, а также за границей — в Польше, Чехословакии, Румынии, Индии. В 1965 году она проиллюстрировала повесть Эдуарда Пашнева «Ньютоново яблоко», вышедшую в журнале «Юность».

Впоследствии создала иллюстрации к романам «Война и мир» и «Мастер и Маргарита», ее считали выдающимся книжным графиком, хотя сама Надя говорила, что хочет стать художником-мультипликатором.

В школе участвовала в самодеятельности, была капитаном команды КВН, работала над выпусками стенгазеты. Также много читала, посещала музеи в Москве и Ленинграде, ходила с родителями в театры. Строила большие планы художественной работы.

«»Мастера и Маргариту» я завершила. «Войну и мир» — тоже. «Биографию Пушкина», пожалуй, тоже… Буду продолжать Лермонтова, Некрасова, Блока, Есенина, Грина… И, конечно, Шекспира! Но, папочка! Принеси мне сегодня из библиотеки «Дон-Кихота»: вижу новый цикл!» — говорила 17-летняя художница своему отцу.

В феврале-марте 1969 года вместе с отцом Надя в очередной раз побывала в Ленинграде, где у нее завершалась выставка, посвященная Пушкину. Местные документалисты сняли о художнице зарисовку, посвященную «Пушкиниане».

На следующий день после возвращения в Москву, 6 марта 1969 года Надя Рушева погибла — во время сборов в школу у нее разорвался поврежденный сосуд головного мозга, врачи не смогли ее спасти.

Чем знаменита

График-вундеркинд, чья первая выставка рисунков прошла в возрасте 12 лет. Широко известны легкие, простые и изящные иллюстрации Рушевой к пушкинским произведениям, в том числе «Евгению Онегину», романам «Война и мир» Льва Толстого, «Мастер и Маргарита» Михаила Булгакова, серия иллюстраций к «Маленькому принцу» Антуана де Сент-Экзюпери. Всего Надя проиллюстрировала произведения 50 авторов. Несмотря на трагическую гибель художницы в 17 лет, она оставила после себя большое наследие — около 12 тысяч работ.

О чем надо знать

Вдова Булгакова Елена Сергеевна, явившаяся прообразом Маргариты (как сам Булгаков — Мастера), высоко оценила иллюстрации к роману «Мастер и Маргарита», сделанные Надей Рушевой.

«Волею судьбы первым лежал большой вертикальный портрет, рисунок фломастером на розовой бумаге, образ Маргариты во время первой встречи ее с Мастером: «Вам не нравятся желтые цветы?»

Минута затаенного молчания… Все поглядывают на Елену Сергеевну и с удивлением убеждаются, что ясновидящая Надя интуитивно передала полное сходство с нею. Медленно и тихо Елена Сергеевна произнесла: «Это изумительно!»» — рассказывал отец художницы.

О другом рисунке («Прощайте! Мастер и Маргарита. Остались одни, смотрят на удаляющихся») Елена Булгакова говорила: «Чудно! Какие лица! Неземное счастье! Вечный покой… Какая акварельность… Мне пишет одна женщина из США — ей это непонятно, что это такое. А вот девочка в 16 лет прекрасно все поняла. И не только поняла, но и изобразила. Не могу расстаться, душа взволновалась…».

Вдова Булгакова познакомилась с родителями Рушевой и увидела иллюстрации к роману через несколько месяцев после смерти Нади.

Прямая речь:

О рисовании и книгах (интервью студенту ВГИКа, февраль 1969): «Рисовать — просто потребность такая… Раньше можно было каждый день рисовать, это уже как-то в привычку вошло… А сейчас, конечно, школа заедает — все 90% времени. Когда приходишь, решаешь что-нибудь, задачку или еще что-нибудь, пишешь и видишь, что у тебя на столе бумажка лежит, и так охота забросить подальше все эти учебники и рисовать, рисовать, сколько хочешь и что хочешь!.. Хорошо, когда рисуешь, что хочешь. Вот когда уже начинаешь что-нибудь по заданию, то всегда становится что-нибудь не так. Ну и вообще, каждая вещь, которая делается по заданию, она уже из души вон. Как у нас было по литературе, с Грибоедовым «Горе от ума». Прочитала я ее летом. …У меня, конечно, там свое особое впечатление сложилось о ней, и совсем не так думаю о Чацком, о Софье. А когда мы в школе начали это проходить и нам стали вбивать, что Чацкий — это выразитель дум и веяний декабристов, и Чацкий начинает новый век, и в этом все его значение, и весь его ум, и Софья там такая-сякая, и Молчалин-карьерист, ну как-то… Еще и сочинение надо было писать на эту тему, и писать вот именно то, что нам долбили. В общем, было неприятно».

Сон художницы (там же): «Я как-то начиталась литературы туристской, по Италии, там: путешествие по Италии, по Венеции… И вот мне приснился на этом основании сон. Будто бы проходит наша ежемесячная классная уборка: девчонки там все пришли, ведра стоят с водой, мыло тряпки. В общем, работа идет полным ходом. А работа происходит на лестнице гигантов, которая находится во Флоренции и почему-то там, наверху, вместо этих гигантов, там стоит микеланджеловский Давид, который находится во Флоренции. Ну, это нас нисколько не поражает, и мы продолжаем там это все убирать: чистим пыль, скребем эти огромные ступеньки. А сам Давид, как выяснилось, хотя он выглядит в общем беломраморным, но при ближайшем рассмотрении видно, что он состоит весь из козинака. Вот мы тоже с него пыль счищаем, а сами его тихонечко грызем (смеется), особенно его ноги — они у него такие, в общем, ближе к нам… Мы их едим тихонечко, ну так, чтобы начальство, конечно, не увидало. А я взобралась на стремянку к самой его голове и смотрю — у него такая пасть приоткрытая и клыки торчат еще из орехов (смеется). Хотя у скульптуры у самой там, конечно, все наоборот: такое суровое выражение лица. У меня вдруг такое чувство шальное взялось, я ему — раз! — и положила палец в рот. А он меня укусил! (смеется) Да, Давид укусил меня!».

О потерях (отец художницы, февраль 1969): «19 часов. Как и уговорились, я дождался дочку у касс Русского музея. Она сразу заметила, что я огорчен: на душе у меня было горько от пропажи на выставке лучших композиций Нади «Письмо Татьяны» и «»Пляж в Царицыне» (1966 год; на цветных фонах цветными фломастерами и пастелью).

От площади Искусств мы пошли на Невский ужинать в кафе «Дружба», и всю дорогу дочка утешала меня. Но я напомнил ей, что «Пляж в Царицине» был особо отмечен (и с пожеланием иметь) академиком А.А. Сидоровым, а в «Письме» я впервые увидел Татьяну в ее девичьем возрасте! Ибо все мастера (Репин, Зичи и др.) рисовали ее этакой дамочкой в 28 лет, которая уже прекрасно знает, что последует за такое письмо. А ведь милая Таня Ларина была в смятении: «Посылать или нет?» — «… Я плакать, я рыдать готова…» Вот ведь как у Пушкина!

— И на твоем рисунке Татьяне 16 лет? Представляю, как огорчится пропажей рисунков и наша мама, — заключил я. Но дочка загадочно улыбнулась…

— Все-таки я вас разутешу, как в сказке курочка Ряба: «Не плачь дед, не плачь, бабушка, я снесу вам новое яичко и не простое, а золотое…» Нарисую по памяти «Письмо Татьяны» и «Пляж»».

8 фактов о Наде Рушевой

• Имя Найдан на монгольском означает «вечно живущая».
• Она не ходила в художественную школу — отец боялся разрушить дар девочки, и решил не учить ее академическому рисованию. Надя редко рисовала с натуры, не любила и не умела этого делать. Все образы рождались в ее воображении.
• После прочтения «Анны Карениной» Рушева создала зарисовки балета на тему этого произведения. Такой балет был поставлен уже после смерти художницы, солировала в нем Майя Плисецкая.
• Свои рисунки Надя создавала без эскизов и никогда не пользовалась ластиком, говорила: «Я их заранее вижу… Они проступают на бумаге, как водяные знаки, и мне остается их чем-нибудь обвести».
• Многие ее рисунки хранятся в музее Льва Толстого в Москве, в музее-филиале имени Нади Рушевой в Кызыле, в Пушкинском доме в Петербурге, Государственном музее А. С. Пушкина и других собраниях. Помимо музея в Кызыле работает музей Нади Рушевой в Москве, он находится в здании школы №1466, которая носит имя художницы.
• Надя Рушева похоронена на Покровском кладбище в Москве. На могильной плите воспроизведен ее рисунок «Кентавренок».
• На Ереванской улице в Москве открыт парк «Надежда» в честь художницы (около школы, где располагается ее музей). В парке также стоит фигура кентавренка.
• После смерти Нади ее родители посвятили себя сохранению ее творчества и тому, чтобы память о ней не угасла. Ее отец Николай Рушев составил книгу воспоминаний о юной художнице.

Материалы о Наде Рушевой:

Страница в Википедии

Сайт, посвященный художнице, Rusheva.org.ua

Биография на Factruz.ru

Факты о художнице на Izbrannoe.com

Надя Рушева: Вечно живущая птица Найдан

Помню, я была в гостях у Полины, сидела в её комнате на ковре, напротив книжного шкафа и листала книги. Одна из них оказалась тоненьким художественным альбомом. «Графика Нади Рушевой» — так он назывался. С одной страницы на меня взглянули прекрасно-нездешние глаза светловолосого мальчика.  Почему-то я сразу узнала в нём Маленького принца. Со следующего рисунка смотрело скорбное лицо Лиса (он был изображён в виде человека), тонкие руки, не хотящие отпускать, в последний раз обнимающие Маленького принца, который сейчас уйдёт навсегда…

И я почему-то заплакала.   Впервые за всю мою 18-летнюю жизнь, я плакала при виде рисунков — обычных графических рисунков.  

На одних   — плавные   линии причудливо переплетались, распускаясь,   как цветы; на других – были отрывистыми, разорванными, нервными. И только одно их объединяло – они были предельно простыми. Рука художника не вырисовывала, не выверяла их старательно и долго, не стирала ластиком, не перечерчивала. А   линии выходили удивительно законченными, чёткими…

…Балерина на рисунке настолько усталая, что физически ощущалась дрожь от напряжения   в её   опущенных руках. Маленькая Наташа Ростова, только что ворвавшаяся в комнату – на лист альбома,   заразительно громко смеется. В красавице с томно опущенными глазами сразу можно узнать Наталью Гончарову. Даже если ты не читал «Мастера и Маргариту», по иллюстрациям   становится понятно, что худой, длинноносый тип на скамейке – хитер, изворотлив, и мерзок. А рядом   — красивая молодая женщина,   добропорядочная москвичка, напряжённо сжавшая сумочку в руках. Азазелло и Маргарита в Александровском саду.

Колючие глаза,   черный мужчина в плаще беспощаден и страшен. Воланд.

Тонкая, прозрачная, с   разлитой по лицу тихой грустью – девушка в реке под водой. Офелия.

Задумавшийся мальчик покусывает перо для письма. Саша Пушкин!

Татьяна Ларина с письмом Онегина, обиженный малыш-кентаврёнок, веснушчатый Серёжа Есенин с травинкой…

Мне все знакомы, я узнаю всех. Только одно для меня неясно, только одна загадка меня мучает   —   как удалось передать это всё в нескольких изогнутых линиях?   Как это смогла вывести   рука обычной московской школьницы? Как можно сказать ТАК много через несколько беглых взмахов карандашом или ручкой?

Я с трудом отложила книгу, умылась, и, шмыгая носом, пояснила подруге, что ничего более проникновенного и прекрасного, чем рисунки Рушевой, я не видела.

— Мне тоже нравится.   Мой папа бывал на её выставках. Талантливая девочка. Только умерла она очень рано – в 17 лет.

— Как умерла?! В 17?

…По-монгольски имя Надежда – Найдан — означает «вечно живущая».

Долгожданный ребёнок – девочка Надя родилась 31 января 1952 года в Монголии, в Улан-Баторе. Ее отец – Николай Константинович работал художником – инструктором театра и педагогом в художественном училище, а мать – Наталья Дойдаловна (известная балерина Тувы) – балетмейстером.

Надя начала рисовать с пяти лет. В семилетнем возрасте она набросала в альбомчике 36 занятных иллюстраций к «Сказке о царе Салтане» Пушкина. Это она сделала за один раз, пока отец   не спеша и с выражением читал ей любимую сказку.

Затем Надя с родителями переехала в Москву. Она пела в хоре, участвовала в групповых танцах, любила стихи и сказки. Мама показывала ей несложные балетные упражнения, дедушка немного научил игре на фортепиано. А вот рисовать ее никто не учил, девочка стала этим заниматься сама, без помощи взрослых.

Рисовала она легко, играючи, как бы обводя лишь одной ей видимые образы.

… «Какая-то слива получается… Или нет? Это, пожалуй, пароход. А-а-а, это точка. А вот Емелька две подушки положил и ушел…» Это была радостная игра в рисование, простор воображения маленькой девочки. Придя из школы домой и сделав уроки, она с удовольствием принималась за полюбившееся фантазирование, благо под рукой у нее всегда были маленькие альбомчики или обрезки бумаги разного формата и цвета. Сначала она уделяла   этой забаве не более получаса в день. А потом   это стало ежедневной Надиной потребностью на всю жизнь.

Прожив неполных 17 лет, Надя оставила после себя огромное   богатство – свыше 10 000 рисунков. Окончательное число их никогда не будет подсчитано – значительная доля разошлась в письмах, сотни листов художница раздарила друзьям и знакомым, немалое количество работ по разным причинам не вернулось с первых выставок. Выполняя свои композиции в основном чернилами и тушью, Надя почти в совершенстве овладела техникой линейной графики. Надя создала иллюстрации к произведениям 50 авторов, среди которых Шекспир, Рабле, Байрон, Диккенс, Гюго, Марк Твен, Гоголь, Лермонтов, Булгаков, Лермонтов и бесконечно любимый ею Пушкин.

Рисуя «по воображению», она создала помимо этого, массу сказок собственного сочинения, раскадровок никем еще в те годы не поставленных балетов, фантазийных сцен. Среди Надиных зарисовок есть несколько таких, на которых изображен балет «Анна Каренина». Уже после смерти художницы этот спектакль-балет действительно был поставлен, и главную роль в нем играла Майя Плисецкая.

  В четырнадцать лет Надя начала работу над серией рисунков к роману Л.Н.Толстого «Война и мир». В этих композициях художница применила уже другую технику рисования, используя акварель. Надя никогда не пользовалась ластиком. Ее рисунки рождались без эскизов, враз, набело. «Я их заранее вижу… Они проступают на бумаге, как водяные знаки, и мне остается их чем-нибудь обвести», — признавалась Надя. Она много читала и все ее впечатления от прочитанного выплескивались на бумагу.

«Пушкиниана» Нади – это не только иллюстрации к творчеству, но еще и вся жизнь поэта, его друзья, близкие. «Похожесть» импровизаций Нади на рисунки самого Пушкина навели старейшего пушкиниста А.И.Гессена на мысль предложить художнице проиллюстрировать его книгу «Жизнь поэта». Таким образом, появилось огромное количество работ, посвященных Пушкину.

Число персональных выставок Нади со временем превысило 160.   Рисунки московской школьницы полюбили в Артеке, Ленинграде,Польше, Чехословакии, Румынии, Индии, Японии, Монголии. Многие из них были навеяны пушкинской поэзией. В связи с этим в 1969 г . на Ленфильме начались съёмки документального фильма «Тебя, как первую любовь…», посвящённого пушкинской теме в творчестве Нади.

С 1996 года основным хранителем Надиного творчества стал Государственный музей им. Пушкина.

По окончании школы она собиралась поступать во ВГИК: мечтала стать мультипликатором. Жизнь Нади   оборвалась на взлете – 6 марта 1969, она как обычно, собралась в школу,   наклонилась, чтобы застегнуть сапожки и упала, потеряв сознание… Вызвали «скорую помощь», Надю увезли в Первую Градскую больницу.

Спасти её не смогли…   Врачи называли чудом то, что девочка дожила   до 17 лет с тяжелой врождённой патологий   — аневризмой сосудов головного мозга. Дети с таким дефектом (а выявить его при жизни тогда было   невозможно) доживают, как правило, лет до 7.

…Я прочитала короткую Надину биографию, ещё раз пересмотрела рисунки в альбоме и попросила его на пару дней у Полины – отксерокопировать.   С  тех пор я бережно хранила отксерокопированные листочки с рисунками Нади. И мечтала, что когда-нибудь узнаю о ней побольше. Помог всемогущий Яндекс – ровно через 6 лет я оказалась в школе № 470 на м. «Кантемировская»,   которая теперь носит её имя.   В школе, где училась гениальная девочка создан мемориальный музей Нади Рушевой.

Мы беседуем с руководителем   музея – Натальей Владимировной Усенко.

– Расскажите, пожалуйста, как давно существует музей, кто был инициатором создания, как всё началось?

 – Музей существует с 1971 года. Папа Нади — Николай Константинович пришел в школу с этой идеей, передал несколько подлинных рисунков в музей. Вместе с Ниной Георгиевной (сейчас она директор школы) — они вдвоем и начинали. Первый музей был вообще в спальне для группы продленного дня. Там стояли кроватки, на них спали детишки, а вокруг висели Надины рисунки. И даже был какой-то поэт, который пришел в этот музей, и после этого написал стихотворение — как дети спят и видят сны, навеянные Надиными рисунками. А через некоторое время музей получил отдельное помещение. Николай Константинович проводил сам первые экскурсии, первый музейный актив созданный из детишек, он обучал сам. Тогда информации было значительно больше, всё это было из первых рук, потому что Николай Константинович, как говорят, мог рассказывать о каждом рисунке очень-очень долго, все подробности, как создавался, по поводу чего и так далее.

– А как Вы открыли для себя творчество Нади?

 – Надю Рушеву я для себя открыла тоже случайно. Пришла в музей Булгакова «Нехорошая квартира» лет десять назад.   В музее продавался альбом Нади. Он меня потряс. Я тогда еще в институте училась, об этой школе даже не знала. А потом я случайно попала в эту школу. Нужно было подготовить какой-то праздник в день рождения Нади, меня попросили помочь, я написала сценарий, и с этого дня как-то всё пошло. Спектакль о Наде мы сделали, он называется — «Немного о счастье» – об артековских днях Нади. И я решила здесь остаться.

– Может быть, вспомните какие-то ощущения от впервые увиденных ее рисунков? Чем они поразили?

 Я не искусствовед, не художник, могу оценить на уровне «нравится – не нравится». А Надя не только рисунками, наверное, поражает. Лично меня в первую очередь не рисунками, не талантом, не своей знаменитой линией, а меня она поражает больше всего как человек, и мне очень нравится, как она передаёт момент, чувство…   Мои любимые Надины рисунки – это серия «Современность». Она схватывает какие-то черты характера, настроения, и буквально в нескольких линиях их передает. Есть, например, рисунок «На детской площадке». Там просто детская площадка, на ней мамочки сидят, и детишки   в песочнице.   И видно, какая мама —   какого ребенка, потому что там описано выражение лиц, поведение. Одна мама сидит и ругается, и у нее слюна брызжет, капельки нарисованы. И ребенок её такой же — драчун, замахивается лопаткой на другого. То есть, она вот этими мелочами передает настроение. А знаменитые «Модники на Калиниском проспекте» — так тонко написано, с иронией. У нас есть рисунок в музее, он на обратной стороне тетради по арифметике Рушевой Надежды, то есть, видимо, во время урока, тоже несколькими штрихами. Там три фигуры, я бы даже не сказала, что это люди, очень схематично. И солнце. И опять-таки видно: у этих трех фигур абсолютно разные характеры. Можно смотреть на этот рисунок и придумывать целую историю. И если несколько человек будут писать эту историю, будут разные истории.

Ее рисунки заставляют фантазировать, мыслить. Для меня прелесть в этом. Я могу детей водить по музею, сколько они выдержат, потому что мы можем около каждого рисунка останавливаться и рассуждать. Я им не буду рассказывать о технике, им это особо не интересно, а вот порассуждать, что хорошо, что плохо, какой характер у   того героя, какой у этого – можно. Когда смотришь на картины известных художников – да, красота, интересно —   тени наложены, такая краска, другая краска,   но вот не рассуждается. А здесь   именно мысли очень выпуклыми получаются.

Ещё известны и такие интересные факты – Надя как-то изобразила булгаковского Мастера с перстнем на пальце. В романе о перстне – ни слова. А Михаил Афанасьевич Булгаков, как выяснилось, всегда носил его дома, когда писал «Мастера и Маргариту». Надя мечтала встретиться с Еленой Сегеевной Булгаковой – уже встреча была назначена, но Надя не успела… И Елена Сергеевна рассказывала, что Надина «Маргарита преображённая» очень похожа на неё, на Елену Сергеевну, хотя Надя никогда её не видела…

А талант Нади для Вас в чём заключается?

Надя была   очень цельным человеком, у нее поступки, действия, мысли, рисунки – они настолько все едины. Она была достаточно свободомыслящей, как ни странно, в то время, не зашоренной. На самом деле, она гораздо больше всего понимала, судя по ее рисункам. Например, у Нади есть серия, которая для меня остается пока непонятной, —   «Мать и дитя». Ребенок в 14, 15, 16, 17 лет – она рисовала вот эти рисунки. По идее девчонки еще об этом не задумываются. Почему у нее эта серия?   В основном, это счастливые матери, видимо, как у нее в семье было. Но где-то есть и трагедия, когда нарисовано военное время. Вот эта тема – «Матери» это не свойственно детям, они не ценят того, что делают для них мамы. Только в каком-то взрослом состоянии, может быть, они это оценят по-настоящему. А Надя именно это понимала. Есть у неё рисунок «Опять летят бомбы». И вот там матери пытаются руками защитить своих детей от бомб. Именно это ощущение матери, предназначение матери она почувствовала и передала. Есть рисунок «Жирафиха и маленький жирафенок», где мама-жирафиха, изгибает шею к этому маленькому жирафику, чтобы его приласкать, и видно, что ей неудобно, просто видно, но, тем не менее, она это делает.

Есть рисунок   «Мать Гамлета». Совершенно простой, там линии посчитать можно. Но у этой матери такие пустые глаза! Видно, что у этого человека в душе вообще ничего не осталось. Это надо же в таком возрасте это всё прочувствовать! И вот такого у нее много. Елена Сергеевна Булгакова, например, отмечала, что есть рисунок из серии «Мастер и Маргарита», когда Маргарита склоняется над спящим мальчиком. По-моему, это тоже не очень четко описано в романе, но опять-таки, Елену Сергеевну поразило то, как Надя именно это материнское чувство, материнскую ласку сумела передать. Есть у   нее   рисунки, посвященные библейским мотивам – «Мученица и ангелы», Богоматерь.

– Удивительно – во время расцвета социализма – и вдруг – Богоматерь…

— Да, я   спрашивала специально   — нет, в семье Нади не пропагандировался коммунизм, но и религиозных традиций тоже не соблюдалось. Она, видимо, сама об этом читала, сама об этом думала. И у Николая Константиновича – он же тоже художник – нет таких мотивов рисунков, по крайней мере, из того, что я видела. Хотя они очень много ходили по монастырям, отец Нади любил монастырскую архитектуру. У Нади есть один-единственный рисунок маслом – они с папой рисовали в Коломенском, стоя рядом. Два одинаковых рисунка – один папин, другой Надин. У нас они одно время висели, когда была выставка Николая Константиновича, и   все посетители угадывали, какой папин, какой Надин. Они не подписаны, различает их только Наталья Дойдаловна по силе мазка.

– На Ваш взгляд, что современных детей больше всего привлекает в Наде, в ее рисунках?

Знаете, дети начинают ей сотворчествовать. Я   — учитель русского и литературы и после экскурсий по музею мы долго с ними рассуждаем, думаем. Ребята начинают писать стихи… Потому что, в принципе, сама Надя очень много читала.   Отец Нади в своей книге «Последний год Надежды», приводит выдержки из её дневника – Надя вела дневник, где записывала, что она за месяц прочитала, увидела – она   много бывала в кино, в театрах, на выставках. Наталья Дойдаловна вспоминает, что в Ленинграде она никак не могла увести маленькую дочку из Эрмитажа. Ещё Надина мама любит вспоминать, что когда дочка была   маленькой, она ее могла оставить дома одну. Ставила перед ней стопку книг и уходила. «Где дочку посадишь – там и найдёшь, в книгах.»

Мне, взрослому человеку, трети не сделать того, что Надя успевала, потому что ею было прочитано невероятное количество книг. Она успевала очень много. При этом она была ребенком очень живым, совершенно не «ботаничным», как дети говорят, не замкнутым, не зашоренным. Она очень любила танцевать, погулять с девчонками, поиграть. Как-то ей удавалось всё. Такое ощущение, как будто Надя знала, что ей недолго жить и   стремилась побольше успеть…   Хотя вот этой вот печати судьбы, скажем так, не было — как видится из её писем и рисунков… Взять, например, ту же Нику Турбину, видно,   — что девочка с непростым мировосприятием, с трагичным. У Нади этого не было. Ника – темная, с надрывом, а Надя очень светлая. Она исключительности своей не ощущала, очень просто всегда держалась. И, мне кажется,   — детей поражает именно это. Они не способны, как взрослые, воспринять линию, им просто нравится, как Надя изображает тех же кентаврят. Они обожают Надин рисунок морской свинки – любимый, вообще, рисунок всей школы.

Детям повзрослее – нравится мистицизм Булгакова, их это больше всего интересует. Мальчишки ко мне всё время забегают, я открываю музей во время экскурсии, и на переменках и вот они все заглядывают, им интересно. Один 12-летний мальчик, недавно Наде такое послание написал: «Надя, я очень люблю твои рисунки, я тебя очень люблю, целую».

–Я знаю, что несколько учеников помогают Вам в музее…

– Мои главные активисты, к сожалению, сейчас уже ушли, они закончили в прошлом году 11 класс. Сейчас одна заканчивает 11 класс, в этом году. Она у нас играет Надю в спектакле на протяжении уже многих лет.

Сейчас дети, в основном, для себя всё делают, и как-то привлечь их к тому, что им невыгодно, очень сложно. А вот здесь как раз оседают те, которые живут не только для себя. У Нади есть   знаменитая фраза,   — из письма к её артековскому другу Алику Сафаралиеву: «если хочешь, чтобы они немного потлели, гори до тла сам, это страшно трудно, но нужно, нельзя только для себя». Эта фраза становится девизом для некоторых детей.

– Наталья Дойдаловна рассказывала о своем любимом рисунке дочери?

 — Она любит почему-то «Тонущую Офелию». Этот рисунок сейчас в Музее Рериха. Любит «Тувинскую мать» и «Маленького Принца». У нее мечта сделать настенный календарь с   Маленьким Принцем, с этой серией рисунков.

 — Теперь известно, что у   Нади была врождённая патология сосудов головного мозга, что и послужило причиной её смерти. Но приходилось слышать и такое мнение — поскольку девочка была гениальной, все всё время поощряли в ней развитие ее таланта. Ей постоянно повторяли, что надо трудиться, нужно совершенствоваться, свой талант развивать, и, в конце концов, Надя не выдержала.

– Это абсолютно не так. Я опять проведу параллель с Никой Турбиной. У нее есть надлом, это сломанный ребенок. Надя абсолютно такого впечатления не производит. У нее нет в рисунках какой-то вынужденности. Для нее рисование было формой жизни, она рисовала всегда. Она даже не выходила из дома без блокнотика. Надя стояла в автобусе и рисовала, если ей что-то в голову пришло. Если взять ее подлинники, там и на папином рисунке, на обороте нарисовано, и на тетрадке, и на промокашке, и на шпаргалке, и чуть ли не на обоях. Согласитесь, если бы ее понуждали к творчеству, то, наверное, это было бы сделано хотя бы на А4, обычном белом листе, или где-нибудь так, чтобы это можно было выставить, показать. А тут рисунки именно собраны, где-то помяты. Она рисовала, выбрасывала, а папа ходил, подбирал.Он не понуждал ее к творчеству, он поддерживал ее талант. Её никто рисовать не учил, потому что Ватагин Василий Алексеевич, известный скульптор и друг семьи сказал как-то: «Надю учить не надо. Это только испортит ее талант, его первозданность. Она сама по себе. Ей, вообще, даже лучше эту академичность не приобретать», то есть не идти в художественный вуз в дальнейшем, потому что тогда может потеряться первозданность ее таланта.

Я тоже в Интернете читала, что некоторые люди считают, что Надю просто, грубо говоря, хорошо «пропиарили»… Одна дама написала так: «Я тоже хорошо рисовала, ничем не хуже, чем Надя, но мой папа сказал, что не даст испортить ребёнку детство. И не стал моих выставок устраивать. А тут решили на ребенке сделать себе славу». Это ведь абсолютно не так! Потому, что, во-первых, помимо славы у Нади были и какие-то негативные отзывы, безусловно. Например, если взять выставку в музее Толстого, которая состоялась, когда Наде было 16 лет. На этой выставке должно было состояться   обсуждение с участием знаменитых толстоведов,   многие из которых громили Надю в пух и прах, говоря о том, что неспособна девочка в 16 лет понять великого Толстого. Были, конечно, и положительные отзывы, но были и такие. И тогда Николай Константинович пишет в своём дневнике: «Я очень испугался за Надю, как она сейчас на это среагирует». А Надя встала и спокойно   сказала: «Да, возможно, я не понимаю всей глубины Толстого, но я рисовала для себя и для своих ровесников так, как понимаю это сейчас я». Для нее эта слава роли не играла. Признают ее рисунки или не признают – она, конечно, волновалась, как любой бы человек волновался, но трагедии для нее не было, она рисовала не для этого. Она рисовала действительно для себя, не ожидая никаких похвал, никакого признания.

Я смотрела фильм, где Надя прутиком на снегу рисовала профиль Пушкина, слушала её тихий, звенящий голос Я долго рассматривала детские фотографии художницы.Нади. Круглолицая смеющаяся девочка с бантом на голове, сидящая в высокой траве. Вот Надя в чёрных косах гладит козочку на даче Ватагина.И повзрослевшая художница – высокая, тоненькая девочка-тростинка с трогательной улыбкой. Такая живая, такая близкая, легкая птица Найдан, улетающая, как когда-то Маленький Принц, сумевшая передать в своих рисунках нечто неуловимое, мимолётное и очень важное.

Пока я не разгадала Надин талант… И не знаю – возможно ли это вообще?

Надя Рушева. Биография

«Никогда и никого уже не будем мы любить так, как любили Надю Рушеву, самую лучшую девочку нашей страны».

Дмитрий Быков, «Вместо жизни»

Надя Рушева… Это имя с середины 60-х годов 20 века стало для многих синонимом юности, таланта, несправедливости судьбы. «Девочка-планета», «Моцарт в живописи» — какими только эпитетами не награждали Надю журналисты. А она была обычной девчонкой, которая любила мороженое и не любила математику. А еще она не могла жить без рисования.

         Надя Рушева родилась 31 января 1952 года в Монголии, где в то время в творческой командировке были ее родители: Наталья Дойдаловна Ажикмаа, одна из первых тувинских балерин, и Николай Константинович Рушев, замечательный театральный художник. Дочь была долгожданной, поэтому имя для неё уже было выбрано – Надежда. Однако по монгольским обычаям имя ребёнку должен был дать мудрец – им оказался писатель, первый монгольский академик Бямбын Ринчен, он и предложил назвать девочку Найдан, что в переводе с монгольского означает Вечно живущая.

         Вскоре семья переехала в Москву. Поселились у дедушки Нади Константина Николаевича Рушева (1895-1963), бывшего солиста театров Оперы и балета в городах Куйбышеве, Горьком, Новосибирске, Уфе, а с 1946 года – педагога вокального факультета Московской Консерватории, и Татьяны Ивановны, второй его супруги (мама Николая Константиновича Клавдия Алексеевна умерла во время войны от туберкулёза), – в прошлом балерины, а ныне балетмейстера в кружке автозавода имени Лихачёва.

         В Москве Николай Константинович некоторое время стажировался во МХТе, затем был художником в Большом театре, а с ноября 1953 года работал художником-постановщиком на Центральном телевидении. Наталья Дойдаловна оставила балет и полностью посвятила себя семье.

         Надя росла в доброй, творческой атмосфере семьи Рушевых: «Я хорошо помню общую обстановку, родственные, теплые отношения, которые существовали в нашей большой семье. Все выходные дни, как правило, проводили вместе, и эти встречи запомнились мне как очень веселые, наполненные играми, шутками, музыкой (многие из членов семьи владели музыкальными инструментами), а также интересными разговорами взрослых. И никогда — совершенно никогда! — не было во время этих встреч ни пересудов, ни ссор, ни каких-нибудь конфликтов между взрослыми или между детьми. Очевидно, традиции русского семейного общения были еще очень велики. Совершенно обязательными были переписка и поздравления с праздниками или с семейными событиями. Особенно «аккуратным» в этом отношении был Коля, которого наша бабушка, Мария Ивановна, называла по-старинному — «почётником»», — вспоминает Зоя Анатольевна Грандберг, двоюродная сестра Николая Константиновича.

         Надя с раннего детства была подвижной и шустрой девочкой и, конечно, как все дети, любила рисовать. «Рисовала она легко, играючи, как бы обводя лишь одной ей видимые контуры. При этом улыбаясь, приговаривала: «Какая-то слива получается… Или нет? Это, пожалуй, пароход. Ах, нет, нет! Эта печка. А Емелька две подушки положил и ушёл…» Это была радостная игра в рисование, свободные шутки воображения маленькой девочки.

         Однажды мы вернулись после работы. Дедушка отдал какой-то лист и с гордостью сказал:

– Познакомьтесь, пожалуйста, дорогие мои, с первым творчеством вашей дочери.

Там были нарисованы лошадки-кентавры.

– Что это такое? Кто это? Откуда? Что она хотела выразить в своих рисунках? Не пойму, – сказал Николай.

– Я вечером и сегодня утром рассказывал ей о мифах Древней Греции. Надю особенно заинтересовали Кентавры. Я ей объяснил, кто такие Кентавры. Запомните, я не рисовал их, а только рассказал то, что гласит легенда. Целый день Надя молча рисовала. Теперь вы держите в руках то, что у нее получилось.

         Николай очень долго рассматривал дочкины рисунки, задумался и сказал:

– Обычно дети рисуют то, что видели, то есть срисовывают. А Надя здесь рисовала по памяти, по воображению. Значит, у неё есть какие-то способности», — так рассказывает о первых художественных опытах девочки Зоя Донгак, передавшая воспоминания Натальи Дойдаловны в своей книге «Мама Нади Рушевой».

         Надя ходила в детский сад при заводе «Шарикоподшипник», в группу воспитательницы Анны Михайловны Волковой. Она пела в хоре, лепила из пластилина, а однажды на концерте, посвящённом 8 марта, исполнила танец «Декей-оо», поставленный когда-то в Кызыле Анатолием Васильевичем Шатиным, замечательным балетмейстером, педагогом Натальи Дойдаловны. Отец из прутика сделал лимби – тувинский музыкальный инструмент, а мама сшила ей голубой национальный костюм с красным орнаментом. Тогда же, в 1955 году, Надя впервые попала на родину своей мамы – в Туву.

         1 сентября 1959 года Надя отправилась в 1 класс 653 школы на Шаболовке – до этого времени девочка не училась ни писать, ни читать и теперь старательно выводила палочки и кружочки ученическим пером. Надя как-то сразу «подружилась» с этим непростым инструментом – точная, лаконичная, «певучая» линия навсегда останется «визитной карточкой» художницы.

         1959 год вообще был богатым на события. Николай Константинович вспоминал, что именно тогда он понял: у его дочери есть художественный талант – Надя нарисовала 36 забавных иллюстраций к «Сказке о царе Салтане» А.С. Пушкина, пока отец читал её вслух (сейчас эти рисунки хранятся в Государственном музее А.С. Пушкина в Москве). Рисовать стало потребностью для девочки – на бумагу она выплёскивала все впечатления, накопившиеся за день.

         А впечатлений было множество! Николай Константинович с самого раннего возраста приобщал Надю к лучшим книгам, памятникам архитектуры, музеям, выставкам. Следует отметить, что у него был несомненный актерский талант, талант рассказчика. Слушать его было бесконечно интересно: «Эрудиция, глубина знаний, легкость, с которой они извлекались, совершенство формы, в которую они облекались, всегда поражала меня в этом человеке, — вспоминает одноклассница Нади Наталья Борисовна Миронова. — Любой, казалось бы, самый незначительный повод, например, мостик в Царицынском парке мог послужить исходным импульсом для увлекательной беседы по искусству, образы которой то погружались в глубокие пласты прошлого, то естественно проступали в современности, как для нас дыхание.

         Эта способность не только рассказать, но и представить собеседнику картину того, о чем идет речь, чтобы включить его в беседу не только с помощью логики и слов, но и всем его естеством, каждой клеточкой, поразила меня еще при первой встрече с этим человеком». Семья много путешествовала – сохранились альбомы, где Николай Константинович кропотливо фиксировал памятные поездки: Подмосковье, Ленинград, Тува, Крым…

         В 1962 году Надя начала заниматься в только что открывшемся Дворце Пионеров на Ленинских горах у педагога Людмилы Александровны Магницкой. Ребята там не только рисовали — часто устраивались выставки, праздники, экскурсии, встречи с мастерами советского и зарубежного искусства. Так, например, в 1963 году Надины рисунки увидел итальянский писатель Джанни Родари: «Браво, Надя! Браво!» — написал он на одном из них. Работы ученицы отправляются на выставки в Геную (Италия) и США.

В марте 1963 года Наталья Алексеевна Дёмина, искусствовед, один из создателей Музея древнерусского искусства им. прп. Андрея Рублёва в Москве, педагог Николая Константиновича, тёплые отношения с которой Рушевы поддерживали долгие годы, познакомила Надю со скульптором-анималистом академиком Василием Алексеевичем Ватагиным. Первая встреча восьмидесятилетнего мастера с Надей была трогательной и превратилась в дружбу до её последних дней. Просмотрев рисунки девочки, Василий Алексеевич подарил ей свою книгу «Записки анималиста» с надписью: «Милая Надя! Жду, желаю и верю в твои большие успехи. Твой дедушка В. Ватагин. 9 марта 1963 года», а родителям посоветовал: «Не будем мешать её саморазвитию, оно и так бурлит. Не надо её учить – надо лишь воспитывать. Пусть по-прежнему учится в обычной школе и по субботам бывает в изостудии Дворца пионеров, а в каникулы – прошу в мою мастерскую с новыми папками. Через год-два вернемся к этому вопросу».

         В четырех декабрьских номерах «Пионерской правды» за 1963 год были опубликованы иллюстрации Нади к научно-фантастической повести польского писателя Тадеуша Ункевича «Эльмис профессора Рембовского» и шесть эскизов костюмов для школьного новогоднего карнавала, созданных в изостудии у Л. А. Магницкой. Академик В. А. Ватагин тогда сразу откликнулся: «Поздравляю милую Надю с первой и удачной публикацией рисунков в печати в 11 лет! Великий рисовальщик Франции – Гюстав Доре начал печататься с 12 лет».

         А вскоре в жизни Нади произошла судьбоносная встреча.

         На работе у Николая Константиновича существовала традиция – к новогодним праздникам устраивать выставки «Рисуют наши дети». В канун 1964 года на этой выставке оказались три рисунка Нади фломастером на цветной бумаге: «Эллада», «Во дворе», «Космонавтка на далекой планете». Рисунками заинтересовался увидевший их внештатный корреспондент журнала «Юность» Лев Викторович Бобров и, взяв у Рушевых одну из папок с Надиными рисунками, отвез в редакцию к Борису Николаевичу Полевому.

         Полевой не поверил, что это композиции двенадцатилетней девочки. И попросил Надю саму приехать со своими работами. Вот как он рассказывает об этой встрече в фильме Фахри Мустафаева «Надя Рушева»: «У меня в кабинете висит кусок античного мрамора из микенских раскопок. Тут, как вы видите, изображён пожилой человек, печально смотрящий перед собой в состоянии глубокой задумчивости. Я сказал Наде: «Посмотри, как ты считаешь, насчёт чего он задумался?» Вроде ребуса ей задал. Минут за 15, пока мы листали её папку, она успела нарисовать два варианта этой скульптуры, как бы докончив то, что века не сохранили. В одном случае это были остатки разбитой 

прекрасной вазы, которую, видимо, этот человек создал, обломки которой он теперь созерцал. В другом случае это было тело ребёнка, мальчика, который тоже в античной одежде лежал перед ним, и можно было додумать, что это отец или дед смотрит на останки своего ребёнка. Поразительной была глубина раскрытия этого, ведь речь шла о двенадцатилетней девочке, которая так глубоко проникла в замысел античного скульптора, жившего 2000 лет тому назад».

         Борис Николаевич тут же позвонил Льву Абрамовичу Кассилю: «Приезжайте посмотреть очень занятные работы одной школьницы». Кассиль немедленно приехал и заинтересовался работами Нади. Сразу было решено устроить в помещении редакции «Юность», где всегда выставляют работы молодых авторов, большую персональную выставку из 165 Надиных фантазий. Свои впечатления о творчестве художницы Лев Абрамович изложил в статье «Воображение Нади Рушевой» («Юность» № 6, 1964 год): «Я не художник и, возможно, допущу какие-то неточности в оценках, но меня прежде всего поражает в работах Нади необыкновенное, почти волшебное композиционное чутьё, чудесный глазомер, позволяющий Наде с безошибочной точностью построить рисунок, расположить его на пространстве любой формы так, что, кажется, лучше уж и нельзя сконструировать изображение. Благодаря этому рисунки, хотя сделала их и двенадцатилетняя девочка, кажутся чем-то артистически законченным».

         Практически в то же время открылась и ещё одна персональная выставка Рушевой в МГУ (80 рисунков). 14 апреля там должна была состояться встреча Нади с посетителями выставки, но, как вспоминала Наталья Дойдаловна, она не получилась. Увидев переполненный зал, Надя растерялась, расплакалась и убежала… под бурные аплодисменты зрителей. Ведущий сказал: «Это – Надя Рушева, ей 12 лет, она учится в 5-ом классе 653 школы Москвы, любит играть в куклы, кататься на коньках и лыжах».

         Потом было множество публикаций – часто восторженных, но нередко и осторожных: «Не закружится ли юная головка? Не зазнается, не обленится Надя?» — телерепортажей, персональных выставок по всему Советскому союзу. Академик В.А. Ватагин писал: «Я имею счастливую и ответственную возможность наблюдать за развитием необыкновенных способностей Нади Рушевой в течение одного года. Я вижу, что как художник она растет не по дням, а по часам. Ее рисунки далеко выходят за пределы детского творчества. Но и среди взрослых художников едва ли многие могут поспорить с легкостью ее техники, ее линий, чувством композиции, с остротой ее образов, с ее творческим восприятием мира. За сохранение, воспитание и развитие ее таланта ответственны не только родители и наставники. Таланты такого рода являются достоянием всего народа — государства. Вся художественная и педагогическая общественность ответственна за них. Необходимо создать для необычных талантов и необычные педагогические установки. Художественные институты, рассчитанные на средний уровень, бесполезны, а может, и вредны для них». В газете «Пионерская правда» напечатали первую повесть молодого писателя Эдуарда Пашнева «Ньютоново яблоко» с иллюстрациями Рушевой (впоследствии, уже после смерти художницы, из-под его пера выйдет повесть о самой Наде «Девочка и олень»).

         В январе 1966 года Дом Дружбы с народами зарубежных стран отправил 150 новых импровизаций Рушевой в Варшаву, куда была приглашена и сама Надя. Рисунки с большим успехом экспонировались и в Кракове. Надю снимала польская кинохроника. Из этого путешествия она привезла множество впечатлений и 60 рисунков по наблюдению и по памяти («Памятник Шопену», «Концерт Шопену», сиренки и др.). Завязалась переписка с польскими друзьями.

         В июне 1966 года семья переехала в новый микрорайон Ленино-Дачное и поселилась на пятом этаже хрущёвки с балконом, выходящим на царицынский парк. А в сентябре – новая 470 школа, новый класс, новые друзья.

         Летом 1967 года в жизни Нади произошло важнейшее событие. В своих воспоминаниях Н.К. Рушев, отец Нади, писал: «В июне 1967 года, неожиданно для всех, в ЦК ВЛКСМ сочли возможным послать Надю впервые в Артек, к морю! Она поехала туда в качестве делегата от Москвы на 3-й Всесоюзный слет пионеров. А неожиданно потому, что ни 470-ая школа-новостройка, ни Дворец пионеров, изостудию которого она посещала 5 лет, не выдвигали Надю». Эта поездка стала переломным моментом для Рушевой: «Для меня жизнь делится на 2 этапа: до поездки в Артек и после», писала она потом Ольге Бариковой, своей артековской подруге.

         Надя много времени проводила в пресс-центре под руководством отрядного вожатого Марка Антоновича Кушнирова, москвича, выпускника ВГИКа. Ребята, с которыми Надя выпускала газету, Оля и Алик Сафаралиев, стали впоследствии самыми близкими её друзьями. Ольга прекрасно владела словом: «Совершенно радостно работает Оля Барикова. Слог у неё лёгкий, весёлый. Мысль развивается удивительно связно. Даже мимолётные замечания её метки, точны и остроумны. У девочки определённый дар. Мои похвалы её нисколько не портят («Все равно я хочу быть физиком!»)» (из дневника вожатого). Неудивительно, что они с Надей стали подругами: обе увлеченные, глубоко чувствующие, но одна по-восточному сдержанная, а другая порывистая, эмоциональная. Впоследствии эту дружбу описал в своей художественно-документальной повести «Месяц в Артеке» Виктор Михайлович Киселёв.

         Алик Сафаралиев писал стихи – хорошие, как считали Надя и Марк Антонович, они с Рушевой хорошо понимали друг друга, она очень ценила его дружбу: «Чудной ты мальчишка! Редкость».

         Работа в пресс-центре, общение, общие переживания, атмосфера сотворчества, взаимопонимания, радости от любимого дела, скорее всего, и стали главным впечатлением Нади в Артеке, тем, что разделило её жизнь на «до» и «после». «После Артека жутко осозналась моя прежняя и особенно сегодняшняя жизнь. Ведь до чего было противно первое время в Москве», — пишет Надя Оле. Переписка с артековскими друзьями Ольгой Бариковой и Аликом Сафаралиевым стала очень важной для Нади (сейчас она хранится в рукописном отделе Института русской литературы (Пушкинском доме) Российской академии наук. Письма Нади, часто сопровождавшиеся рисунками, представляют большой интерес не только для поклонников творчества Рушевой – в них целая эпоха – эпоха всплеска культуры и искусства — время «шестидесятников». Мы можем увидеть в них, что волновало молодёжь того времени, интересы, взгляды, нравственные ориентиры, увидеть эпоху через личность, причем личность, еще не испорченную никакими догмами. К тому же очень интересно наблюдать психологию подростка, познающего мир, примеряющего его на себя.

         С Марком Антоновичем Надя продолжала общаться и в Москве – он с семьёй жил в Лаврушинском переулке. Вожатый много значил в жизни Рушевой. Кушниров стал, по-видимому, для Нади эталоном современного человека, он знакомил её с тем новым, ярким и интересным, что появилось в легендарные времена «хрущёвской оттепели». Надя встречалась с Марком Антоновичем довольно часто – в её письмах и дневнике записи об этих встречах неизменно восторженные. Он стал для Рушевой и старшим другом, и советчиком. Надя часто разговаривала с вожатым и по поводу рисунков: «Изостудию Надя перестала посещать и теперь советовалась в основном со своими новыми друзьями Кушнировыми,» — несколько ревниво пишет Николай Константинович.

         Марк Антонович знакомил Рушеву с современной им культурой – музыкой, литературой. Николай Константинович, конечно же, очень много уделял внимания воспитанию и образованию дочери – она была для него смыслом жизни, но всё же он был слишком далёк от Нади по возрасту (когда Наде исполнилось 16, ему было уже 50), по-иному воспринимал многие явления культуры того времени.

         Надя взрослела, читала все больше и все более серьезные книги. Она даже завела дневник, где записывала, что прочла, что видела, где была и свои впечатления об этом (хранится в Пушкинском доме). Этих записей так много, что поражаешься: когда она все успевала?!

А успевала она не только получить впечатления, но и выплеснуть их на бумагу. Так родился нежный, трогательный Маленький принц, князь Андрей, которого Надя изображала всегда надменным, легкий, веселый и такой близкий Пушкин, Мастер и Иешуа, похожие, как братья. Надя изображала героев произведений так, как чувствовала: то по-детски наивно, то по-юношески категорично, но всегда она проникала в самую суть личности, улавливала малейшие оттенки характера, настроения. Причем передавала это несколькими штрихами! Н.Н.Жуков, известный художник, писал: «Я убежден, что линейный рисунок имеет специфику: в нем больше лаконизма, ясности, прямоты мысли. И мне приятно отметить, что все рисунки Нади Рушевой были линейными, певучими и красивыми».

         Продолжались и выставки, публикации – пришла слава. Однако это никак не повлияло на Надю – она по-прежнему скромна, доброжелательна, отзывчива. Педагоги и ребята, учившиеся в одно время с ней, вспоминают, что ее не надо было упрашивать помочь что-то оформить, сделать газету – Надя никогда не отказывала. Она вообще старалась сделать жизнь вокруг себя интересней: приглашала подружек на выставки, устраивала в классе викторины, организовала в школе КЮДИ – Клуб юных друзей искусства. Однажды в письме к Алику Сафаралиеву Рушева, рассказывая о том, как со своей подругой Леной Григорьевой практически безуспешно пыталась расшевелить класс, написала: «Если хочешь, чтобы они немного потлели, гори дотла сам. Это страшно трудно, но нужно. Нельзя – только себе… Ведь правда? А?!» (14.03.1968). Одноклассница Нади Нина Коротченко написала впоследствии: «Только сейчас я поняла, как она отличалась от всех нас, насколько стояла выше нас по своему духовному развитию, как много хотела для нас сделать, чтобы расширить наш кругозор, привить любовь к искусству».

         Можно было бы подумать, что всё у Рушевой выходило просто… Да, рисунки её легки и точны, как музыка Моцарта, любимого ею, но это вовсе не значило, что ей неведомы были сомнения. Однажды она писала Оле: «С рисунками туго – кризис. Да, да. Нет той прежней уверенности, точности, всё выходит измождённым, как из концлагеря. Кошмар какой-то. И не с кем поделиться. Теперь мне 16 лет. Многое изменилось за эти месяцы. Произошёл какой-то перелом. Во многих вещах разочаровалась, а некоторые воспринимаются сейчас с новым, радостным интересом. Даже послушаешь, о чём говорят малыши на улице по дороге в школу, и улыбнёшься! Так любопытно и интересно.

         Себя виню за слабость. Ленка говорит, что я пессимистка. Слишком многие пустяки принимаю близко к душе, нервничаю, скандалю, уступаю.

Надо как-то перестроиться» (4.03.1968).

Возможно, эта неуспокоенность, это умение всё пропускать через себя, воспринимать мир открытой душой и позволили Наде создавать столь пронзительные, на грани провидения рисунки. «Она рисовала сердцем», — писал про Рушеву Л.А. Кассиль.

         В последний год Рушева создала несколько циклов, ставших её визитной карточкой.

         В 1968 году на выставке Н.Н. Жукова Рушевы познакомились с А.И. Гессеном, старейшим пушкинистом. Ученый был пленен рисунками Нади и предложил ей проиллюстрировать главы своей монографии об Александре Сергеевиче – так появилась несравненная «Пушкиниана».

         Иллюстрации к роману Л.Н.Толстого «Война и мир» тоже стали вехой в творчестве Рушевой. Она рисовала героев романа так, как чувствовала, так, как понимала это сложное произведение в свои 16 лет.

         Эти два важнейших в творчестве Рушевой цикла были выставлены в июне того же года: в Музее Л.Н. Толстого в Москве – «Война и мир», а в Ленинграде, во 

Всесоюзном музее А.С. Пушкина – «Пушкиниана».

         Вершиной творчества Нади Рушевой считают ее иллюстрации к роману М.А.Булгакова «Мастер и Маргарита», который тогда только вышел в журнале «Москва». Надя на одном дыхании прочла книгу и очень много рисовала. Ее поразило вступительное слово Константина Симонова к роману: «Есть в этой книге какая-то безрасчетность, какая-то предсмертная ослепительность большого таланта, где-то в глубине души своей чувствующего краткость оставшегося ему жизненного пути. Это великолепная проза, нагая точность которой вдруг заставляет вспомнить о лермонтовской и пушкинской прозе». Эти слова можно было бы отнести и к творчеству Рушевой в последние месяцы.

         В ноябре 1968 года студент-режиссёр ВГИКа Иосиф Трахтенгерц в качестве курсовой начал снимать о Рушевой киноочерк. Надя с интересом отнеслась к этой работе, ведь следующей осенью она тоже будет во ВГИКе на мультипликационном отделении. Молодые люди рассматривали рисунки и говорили, записывая на магнитофон, обо всём: о школе, оценках, книгах, о планах на будущее… Съёмки отложили до марта…

         А 28 февраля Надя с отцом приехали в Ленинград на съемки фильма «Твоя Пушкиниана», задуманного режиссерами Ленинградской студии документальных фильмов И.П. Калининой и М.С. Литвяковым. Один из трех сюжетов был полностью посвящен творчеству Нади Рушевой. Снимали на Мойке, 12, в Летнем саду, а у Царскосельского Лицея оператору удалось подсмотреть, как Надя в ожидании нового дубля прутиком на снегу с лёгкостью набрасывает профиль поэта…

         Утром 5 марта вернулись в Москву. Вот что пишет об этом дне Николай Константинович в книге «Последний год Надежды»: «Итак, начинаем рабочие дни. Но Надя запротестовала:

—        Папа! Директор Софья Петровна отпустила меня на неделю, а мы управились за 5 дней! Я сегодня побуду дома?

После завтрака я собрал новую рабочую папку с черновиками и чертежами. Дочка оторвалась от писем и вышла в коридор:

А ты уже на работу? Дай я почищу сзади на тебе пальто. Мы вышли на лестницу, и пока Надя обмахивала меня щеткой, она как бы подводила итог:

— «Мастера и Маргариту» я завершила. «Войну и мир» — тоже. Биографию Пушкина, пожалуй, тоже… Буду продолжать Лермонтова, Некрасова, Блока, Есенина, Грина… и, конечно, Шекспира! И еще: принеси мне, пожалуйста, сегодня из библиотеки «Дон- Кихота»: вижу новый цикл!» На этом дневниковые записи Николая Константиновича обрываются, лишь многим позже,в 1973 году, отвечая на многочисленные вопросы поклонников Надиного творчества, читателей «Учительской газеты», родители Нади Рушевой – Наталья Дойдаловна и Николай Константинович написали следующее.

«Нас расспрашивают о подробностях жизни и творчества Надюши, об обстоятельствах ее преждевременной кончины…

На последнее нам невыразимо горестно и трудно отвечать.

         Это случилось дома, внезапно, утром 6-го марта 1969 года. Совершенно здоровая дочка спокойно позавтракала, проверила уложенный накануне портфель и надела школьную форму с фартуком. Ласково простилась с мамой, уходящей на работу пораньше. И, наклонившись к своим школьным сапожкам, вдруг лишилась сознания и упала…

         Папа был в другой комнате. Услышав тяжкие стоны, он бросился к ней на помощь. Расстегнул воротничок и призвал соседей. Одна из женщин оказалась медсестрой, но отец побежал за врачом в поликлинику, с которым быстро вернулся на неотложке. Врач сделал укол и вызвал скорую помощь, которая

 отвезла Надю в 1-ю Градскую больницу. Пять часов врачи пытались спасти Надю, но, так и не приходя в сознание, она скончалась…

         Диагноз: «Кровоизлияние в мозг. Разрыв аневризмы сосуда Велизиева круга». Врачи объяснили, что аневризма – это врожденный дефект в виде коварного, безболезненного мешочка, образующегося в результате истоньшения стенок сосуда головного мозга. Надин случай, сказали врачи, редчайший: дети, имеющие такой «дефект» в мозгу, обречены на гибель в 7-8 лет…»

         Прощание с Надей Рушевой проходило в актовом зале 470-й московской школы (ныне ГБОУ Школа № 1466 им. Н. Рушевой). В 1971 году там был создан музей Нади. Первым экскурсоводом в нем был Николай Константинович Рушев.

Музей и сейчас существует, в нем по-прежнему ждут гостей – тех, кто давно любит творчество Рушевой, и тех, кто только открывает его для себя.

Наталия Усенко,

руководитель Школьного мемориального музея Нади Рушевой,

Москва

Надежда Рушева — юная советская художница, покорившая мир

Говорят, что гениями не рождаются, ими становятся. Но это скорее гипотеза, чем аксиома, которую нередко можно опровергнуть. Возможно, имя Надежды Рушевой тебе о чём-нибудь говорит? Это всемирно известная советская художница, чья жизнь была настолько яркой, насколько и короткой.

Детство

Надя родилась в семье художника Николая Рушева и первой тувинской балерины Натальи Ажикмаа-Рушевой. В пять лет девочка неожиданно начала создавать иллюстрации к сказкам, которые читал ей отец. Ее никогда этому не учили, она просто взяла карандаш и лист бумаги и начала творить.

«Сначала были рисунки к сказкам Пушкина. Папа читал, а я рисовала в это время — рисовала то, что в данный момент чувствую. Потом, когда сама научилась читать, делала уже к “Медному всаднику”, “Повестям Белкина”, к “Евгению Онегину”», — рассказывала она в интервью.

Необычный талант

Как говорила сама Надя, рисунки уже были на листах, словно водяные знаки. Потому девочка никогда не пользовалась ластиком. Но самым удивительным было то, что ей не нужно было описывать персонажей, она заранее знала, кто как выглядит и какие на них наряды.

Однако рисовать с натуры Надя не умела и не хотела. Ее талант в полной мере оценил отец и не стал отдавать девочку в художественную школу, дав ей возможность творить собственную магию. Он понимал, что никто не даст ей больше, чем ее воображение.

Международное признание

К 12 годам Надя нарисовала несколько тысяч иллюстраций к различным произведениям. Сначала ее работы печатали в «Пионерской правде», а первая полноценная выставка прошла в редакции журнала «Юность». В течение следующих пяти лет по всему миру было более дюжины выставок по всему миру.

Девочку единогласно признали гением, ее работы восхищали как простых людей, так и признанных критиков. Надя стала настоящей жемчужиной Советского Союза. При этом девочка оставалась тихим и скромным ребенком, живущим с родителями в маленькой квартирке на окраине Москвы.

Надежда Рушева и «Мастер и Маргарита»

Надя много читала и почти ко всему прочитанному рисовала иллюстрации. Она стала первым человеком, сделавшим зарисовки к «Мастеру и Маргарите» Михаила Булгакова. Ее рисунки произвели настоящий фурор, она идеально попала в персонажей описанных Михаилом Афанасьевичем. Это признала даже вдова великого писателя.

«Как свободно!.. Зрело!.. Поэтическая недосказанность: чем больше смотришь, тем больше затягивает… Какая амплитуда чувств!.. Девочка в 16 лет прекрасно всё поняла. И не только поняла, но и убедительно, великолепно изобразила», — восхищалась Елена Сергеевна.

Самое удивительное и даже пугающее, что ни разу не видев ни Булгакова, ни его супругу Надя наделила Мастера и Маргариту их чертами. На одном из рисунков Мастера можно увидеть перстень, который носил сам автор.

Короткая, но яркая жизнь

5 марта 1969 года Надя, как обычно, собиралась в школу и вдруг потеряла сознание. Девочку в срочном порядке отвезли в больницу, где она ушла, не приходя в сознание. Лишь позднее выяснилось, что всю жизнь девочка прожила с врожденной аневризмой мозга. А в те годы такое лечить не умели, потому врачам лишь оставалось удивляться, как она дожила до 17 лет.

«Беспощадная жестокость судьбы вырвала из жизни только что расцветший талант гениальной московской девочки Нади Рушевой. Да, гениальной, — теперь нечего бояться преждевременной оценки», — фраза из прощальной статьи в журнале «Юность».

Надежда Рушева ушла из жизни в возрасте 17 лет, не дожив до выпускных экзаменов всего три месяца. Девочка так и не смогла воплотить свою мечту и стать художником-мультипликатором. Однако ее наследие и ее история живут до сих.

Загадочная история Найдан «вечно живущей» — советской художницы Нади Рушевой

Со дня смерти уникального советского художника-графика – Надежды (Найдан) Николаевны Рушевой прошло уже более полувека. Её талант был уникальным явлением, ведь девочка никогда не училась в художественной школе и не брала уроков рисования, но создавала настоящие шедевры, над которыми до сих пор ломают головы известные искусствоведы. Работы юной Нади выходили далеко за рамки детского творчества, а свои будущие картины девочка, как она сама говорила, видела на чистом листе, словно водяные знаки.