Олесь быков – «Моя боль, моя вина – Лесь…» Как сложилась судьба сына Леонида Быкова

wellnesso.ru

Дочь Леонида Быкова: «Чтобы отомстить папе, брата поместили в психиатрическую клинику»

Леонид Быков // Фото: Кадр из программы

12 декабря Леониду Быкову исполнилось бы 90 лет. И хоть он погиб в 1979 году, до сих пор его картины смотрят с упоением и говорят о гениальности знаменитого советского актера, даже не представляя, что за годы работы он пережил взлеты, падения и многочисленные унижения со стороны власти. Это не сломило Быкова, который в кино играл сильных мужчин.

По словам родных и близких, на первом месте для него всегда была семья – любимая супруга Тамара Быкова, с которой он познакомился при поступлении, и дети, родившиеся в браке. Жена являлась для Леонида Федоровича главным другом и советчиком — каждую свою роль он согласовывал с ней, а после выхода в прокат очередной картины, вел в кинотеатр и ждал критики. Тамара Константиновна отвечала взаимностью супругу, но в определенные моменты могла осадить его.

«Он мечтал о машине, говорил, что получит постановочные, пойдет в Апраксин двор и купит «Волгу». А когда накопил, то жена сказала: «Нет, нам надо делать ремонт». Он погрустнел, вдохнул и пережил — и так было всегда», — вспоминает актриса Ольга Красина.

Леонид Быков с семьей // Фото: Кадр из программы

Но главной его болью оставалось даже не давление власти или годы простоя, когда его фильмы и сценарии не хотели видеть тогдашние боссы кинематографа, а жестокое обращение с любимым сыном Олесем, которая была явной местью любимому актеру.

По словам дочери Быкова, Марьяны, ее брат всегда отличался примерным поведением и делал большие успехи в учебе. Но когда пришло время идти в армию, то юный Олесь решил отдать долго родине. После всех проверок его забрали на службу, а через несколько месяцев Леониду Быкову сообщили, что его сын признан «невменяемым» и «социально опасным», поэтому помещен в психиатрическую клинику.

«Главврач Киевской психиатрической больницы сказал, чтобы папа спасал детей. И то, что делается с Лесям — это место отцу за сына, способ управления им», — говорит Марьяна.

Олесь Быков с семьей // Фото: Кадр из программы

Корреспонденты фильма «Леонид Быков. Арфы нет, возьмите бубен» отмечают, что актер боролся за своего сына как мог — киевская психиатрия диагноз не подтвердила, но чтобы его опровергнуть, нужно было заключение военных медиков, а они новую комиссию не назначали. То есть Олесь попал в замкнутый круг. Только в 90-ом году Олесю Быкову удалось выехать в Австрию, где с него сняли психиатрический диагноз. Сейчас сын артиста живет в Канаде и воспитывает четырех детей, но с журналистами предпочитает не общаться.

www.starhit.ru

«Моя боль, моя вина – Лесь…». Леонид Быков. Аты-баты…

«Моя боль, моя вина – Лесь…»

Из завещания Леонида Быкова: «Самое главное. Моя боль, моя совесть, моя вина – Лесь. Помогите ему поверить в людей. На него обрушилось столько, что хватило бы этого горя на целый народ… Это моя вина, что я отбивал его от «своего хлеба».

После перенесенного инфаркта 1974 года Быков в больнице узнает о неприятностях с сыном. Когда в палату осторожно заглядывает врач и сообщает, что Лесь задержан милицией и подозревается в ограблении ювелирного магазина, Быков потрясен. Чтобы спасти его от суда, все деньги, вырученные за «Стариков», отец отдает врачам. Страшное клеймо – вялотекущая шизофрения возвращается в семью. И вместо тюрьмы Лесь отправляется в психиатрическую больницу.

Судьба Александра Быкова похожа на бесчеловечный эксперимент. На слишком смелого в суждениях правдолюбца Леонида Быкова решено в воспитательных целях воздействовать через семью, и в первую очередь через сына. Расчет простой – Быков перестанет лезть на рожон, когда угроза нависнет над семьей. Но сын Быкова унаследовал от отца не только нежную душу и совесть, но и его характер. А ведь на его плечи выпало столько горя, испытаний и клеветы, что выжить и не сломаться было почти нереально.

Марьяна: «Судьба Леся – это месть за отца. Это то, о чем он говорил: «Не получилось сломать меня, взялись за самое дорогое, за детей». Лесь – это гипертрофированное повторение папы. Он рос таким же чистым и наивным, как и отец, мечтал стать летчиком. В армию он не уходил, а убегал. И не в ансамбль песни и пляски, а в десантные войска. Отец, наверное, первый раз в жизни решился тогда что-то попросить для себя, вернее для сына. Он хотел быть десантником, а предложили возить местного киевского генерала. Зная, как важна для молодого человека мечта, отец, пользуясь авторитетом, пошел в военкомат, уговорил и убедил, и парня взяли в десантники. Служил нормально, без взысканий до тех пор, пока командование полка не узнало, кому рядовой Быков доводится сыном…»

Леонида Федоровича пригласили в часть на творческую встречу. Но после выступления он неожиданно быстро уехал, сославшись на дела в Киеве. Лесь, до сих пор слывший отличным солдатом, стал регулярно получать наряды вне очереди. Позже он узнал, почему впал в немилость: отец отказался выпивать на банкете, который устроило командование.

Еще через месяц Леониду Федоровичу передали новое приглашение – ожидалось высокое начальство из штаба ВДВ. Когда Лесь сказал, что отец не приедет, ему посоветовали передать отцу, чтобы тот хорошенько подумал. А через несколько дней, во время ночного дежурства, его избили и отправили в психиатрическую больницу. Семье объяснили, что у него обнаружились некоторые проблемы с психикой… В больнице Леся без конца кололи… А потом комиссовали и отправили домой, выдав военный билет с записью: «Ст.4. Гр.1 воинского расписания болезней». В те времена с этой статьей и страшным диагнозом – шизофрения – попытки устроиться на работу были бессмысленными.

Вот как те же события представлены Марьяной Быковой (в первом номере «Спид-инфо» за 2001 г.): «Когда мой брат Лесь служил в армии, в часть попросили папу приехать с фильмом «В бой идут одни «старики». Папа провел там замечательную встречу. А после пьяный майор развязно сказал Лесю: «Еще бы хорошую картину не снять, деньжищ-то твой отец отхватил будь здоров. Эти артисты богачи, а жены у них – проститутки». Брат ответил: «Если бы вы не были моим командиром, я бы вам морду набил». Тогда майор и еще один прапорщик избили брата, а потом, чтобы уйти от ответственности, организовали дело так, что в военном билете брата врачи части поставили штамп, что он шизофреник. Леся комиссовали. Он не мог устроиться на работу – его должны были освидетельствовать врачи, чтобы снять этот диагноз. Гражданские врачи не делали этого, не хотели ссориться с Министерством обороны. Брат был в отчаянии. Решил сделать что-нибудь такое, чтобы на него обратили внимание и освидетельствовали. Додумался разбить витрину ювелирного магазина. Представляете, только тогда его освидетельствовали и признали здоровым».

«Десять лет ушло на то, чтобы снять диагноз, – вспоминает она в другом интервью. – Десять лет загубленной жизни, бесконечных комиссий и хождений по инстанциям. Отец дошел до министра обороны. Тот посоветовал ему поберечь здоровье. Главврач Павловской больницы, доктор Лившиц, сказал тогда отцу: «Используйте все связи, спасайте сына, здесь его «заколют». Увозите семью из Украины…»

Станислав Ростоцкий с Михаилом Ульяновым взялись папе помогать. Они хотели, чтобы Леся положили на обследование в госпиталь в Москве, где бы его освидетельствовала независимая комиссия. Когда были написаны нужные документы, и все подписано, Киев не выпустил Леся». Из письма Леонида Быкова: «Ну, как тут не богохульствовать, если тебе подсунули судьбу-фашистку? Ладно, дай мне время, чтобы я мог спасти Леську. Дай мне вырвать сына из психиатрички, вдохнуть хоть капельку веры в жизнь и в людей. Или еще что-то готовишь мне большее? Больше – не бывает! Глубоко тебя презираю, моя судьба! И не уважаю». Леонид Быков написал эти горькие строки в момент отчаяния, когда окончательно осознал, что началась страшная по своей жестокости и цинизму игра без правил, остановить которую он уже не в силах…

К моменту, как Быков приступил к съемкам «Аты-баты…», сын вернулся из армии. Отец пристроил его на съемки, поближе к себе. Эмилия Косничук в интервью газете «Бульвар Гордона» рассказывала: «Много страданий Быкову доставлял сын Лесь, ныне гражданин Канады. Сложный мальчик – да простит меня Леня, но об этом знают многие. Отец взял его к себе ассистентом на съемки «Аты-баты…» и поручил монтажеру Шуре за парнем приглядывать. Лесь такое вытворял – уму непостижимо. На ровном месте закатывал жуткие истерики, не выполнил ни одного поручения…

Дальше – больше. Лесь попал в дурную компанию, оказался замешан в серьезном преступлении. Отмазать парня от неприятностей Леониду Федоровичу помог куратор студии от ЦК, тогдашний министр культуры Бесклубенко, но мягкому, застенчивому, при этом гордому Леониду Федоровичу приходилось ходить по инстанциям, просить за оболтуса. Представляете, что чувствовал режиссер, который никогда не разменивал на подачки свое имя, популярность…»

Да, отличаясь неуравновешенным характером, Лесь постоянно оказывался в эпицентре разного рода скандальных историй: служа в армии, подрался с офицером, работая на киностудии, был замечен в краже вещей у иностранцев, а в 77-м сын по глупости оказался замешанным в ограблении ювелирного магазина. Пока Быков сидел за монтажным столом, заканчивая картину «Аты-баты, шли солдаты…», Лесь сдружился с сомнительными ребятами. Однажды они попросили его покатать их на отцовской «Волге». Он не мог отказать новым приятелям. Пришел к отцу и попросил его дать ключи от гаража и машины, сказав, что хочет ее помыть, а заодно прокатиться, чтобы восстановить водительские навыки. Леонид Федорович не смог отказать сыну, попросив его не задерживаться.

Веселая компания предложила Лесю поехать в Березняки. Там дружки остановились у ювелирного магазина, приказали Быкову-младшему оставаться в машине, а сами пошли «на дело». Кто-то из свидетелей запомнил номера машины и сообщил об этом в милицию. В тот же день злоумышленников задержали. Лесю светило несколько лет тюрьмы, но благодаря стараниям отца, парень «отделался» годом лечения в психиатрической клинике.

Когда Леонид Федорович узнал, что его сын арестован за соучастие в ограблении, у него случился очередной инфаркт. Однако лечь в больницу отказался. Как раз в это время актеру и режиссеру Быкову присудили Госпремию имени Шевченко за фильмы «В бой идут одни «старики» и «Аты-баты, шли солдаты…». Быков отказался от престижной премии, сказав, что недостоин столь высокой награды, и на вручение не поехал. Когда об этом доложили первому секретарю ЦК Компартии Украины Владимиру Щербицкому, обожавшему Быкова, тот распорядился: раз лауреат сам не может забрать премию из-за тяжелого состояния здоровья, ее нужно доставить на дом. Так и поступили – Быков получил премию прямо в постели, и на все его возражения ответ был один: «Таково пожелание товарища Щербицкого, который вас любит и ценит».

Состоялся суд. Быков тяжело перенес это событие. Когда он наконец выздоровел и пришел на киностудию, то выглядел на добрый десяток лет старше. Леонид Федорович стал замкнутым, неразговорчивым и мало чем напоминал прежнего жизнерадостного весельчака. Через несколько дней он подал заявление об уходе. Директор киностудии отказался его принять, но Быков отдал его секретарю. Об этом доложили Щербицкому. Он пожелал встретиться с Быковым. Никто не знает, о чем шел разговор, но свое заявление Быков забрал.

Когда случилась трагедия, Лесь тяжело переживал смерть отца. Потом женился. На работу так и не устроился. А когда окончательно понял, что все попытки бесполезны, покинул страну – по дороге во Львов спрыгнув с поезда, бросился в холодную воду реки Тисы и переплыл границу. В него стреляли пограничники, но он чудом уцелел, позвонил матери, сказав, что будет жить в Канаде. Сначала была Австрия, где независимые психиатры признали его здоровым, потом, в 1991 году, – Канада, принявшая Александра Быкова в качестве политического беженца. Через год к нему приехала жена с тремя детьми. В Канаде родился четвертый ребенок. Сейчас в семье у Леся четверо детей, сам он – строитель. Часто звонит домой, но приезжать на родину, которая сломала его жизнь и где все напоминает об отце, не хочет.

Вот как сам Александр Быков в одном из писем описывал свою жизнь: «Меня посылали кругами – из одной инстанции в другую: больницы, военкоматы, комиссии и перекомиссии, приемные высоких кабинетов, письма в ЦК КПУ, Политбюро СССР. Я добивался только одного – снять с меня ограничение на профессию. Я не просился в космос, я хотел работать обыкновенным шофером или обыкновенным грузчиком, чернорабочим на стройке или на лесоповале. Мне нужно было кормить семью. Отец тоже ходил и доходился… до двух не очень растянутых во времени катастроф. Может, хватило бы и одной, но они с мамой нечаянно выжили. (За несколько лет до гибели Леонида Федоровича в стоящую на обочине быковскую «Волгу» въехал грузовик. Тогда они с женой чудом уцелели. – Н.Т.) … Потом я решил подделать документы от райкома партии. Помогли люди. Люди, чудом оставшиеся в живых после семидесяти лет поголовного перевода всех в «товарищи». Благодаря им я целый год качался на волнах Охотского и Берингова морей, добывая для Родины красную икру.

В Киеве в это время выгнали из квартиры жену, мальчишек из садиков. Пришлось вернуться. Снова безработица, походы в ЦК и Верховные Советы… 27 марта 1989 года вышел на Крещатик, на последнюю, как тогда рассчитывал, голодовку. Сел рядом с дедушкой Лениным… Ох, они и забегали! Радио «Свобода», иностранные корреспонденты с камерами, пошли провокации, подогнали «Скорую» из «дурдома», но люди их оттеснили – не те времена, началась перестройка… Поехал в Москву с просьбой разрешить эмиграцию.

На Красную площадь не пустили, встал у гостиницы «Москва» с плакатом: «Коммунисты, я не хочу с вами жить!» Скрутили, отвезли в Матросскую Тишину. Через пять дней выволокли и отправили домой, в Киев… Вдруг почувствовал, что перешагнул какую-то черту, за которой ничего уже не страшно. Решил рвануть в Финляндию. При попытке перейти границу в районе Выборга был арестован, пять дней голодал в камере выборгского КГБ, предпринял еще две попытки перейти границу – тот же результат. Депортировали домой. В октябре сделал последний круг почета: местная власть, Верховный Совет СССР – ЦК КПСС. Собрал очередные отказы, встретили на вокзале и уложили в «сумасшедший дом»… Потом был поезд во Львов, стоп-кран, тридцать метров до проволоки, ледяная вода Тисы и спасительный столбик венгерской границы. Дальше: мадьярский лагерь для беженцев, решение о депортации в Союз и снова ледяная вода, но теперь уже на австрийской границе… Когда меня спросили, помню ли я начальный английский, ответил: «Не помню ничего «начального». Только «сумасшедшие дома», тюрьмы и спецприемники. Помню, как надо слазить с крыши вагона и, опираясь на «танцующие» буфера, подтягиваться к подножке тамбура. Помню, как мокро идти по колено в снегу под Таганрогом, помню сульфазин, начальный английский – не помню…»

О том, как непросто было ему выживать в эмиграции, знают немногие. Он отказался от финансовой помощи диаспоры, оставаясь верным одному из отцовских принципов – самостоятельно зарабатывать на хлеб.

Следующая глава >

biography.wikireading.ru

Дочь легендарного актера Леонида Быкова пытались убить

К пятидесяти годам он сыграл двадцать две роли, снял три фильма, перенес три инфаркта и завоевал сердца миллионов. Однако немногие знают, что в его собственном сердце постоянно жила боль. Его личная жизнь и трагическая смерть до сих пор окутаны тайнами и слухами.

Насмотревшись фильмов о летчиках, Лёня Быков с детства бредил небом. Сразу после войны он поехал в Ленинград и поступил в летную спецшколу. А когда через месяц его отчислили из-за маленького роста – 163 см, решил податься в актеры. Вступительные экзамены в Киеве Леонид с треском провалил, зато через год успешно прошел в Харьковский театральный институт. Там он познакомился с 17-летней Тамарой Кравченко из Белгорода, которая через шесть лет стала его женой и родила ему сына и дочку.

После института Быков стал актером Харьковского театра им. Т. Г. Шевченко, где талантливого парня быстро заметили и пригласили играть в кино – сперва в эпизоды, а затем и на главные роли. Фильмы «Укротительница тигров», «Максим Перепелица» и «Алешкина любовь» сделали Быкова известным.

Вскоре его пригласили на «Ленфильм», где он снял свою первую режиссерскую работу – кинокомедию «Зайчик», а на гонорар купил гараж и «Волгу», которую ласково называл Тяпа. Однако потом на «Ленфильме» у Быкова начался застой. «Уже почти год не снимаюсь, – писал он другу. – Отказался от девяти сценариев. Не хочу участвовать в лживых и антихудожественных вещах. Конечно, так долго не протянешь. Все чаще думаю, что надо возвращаться домой».

В 1966-м Быков переехал в Киев, куда его уже давно зазывали. На киностудии им. Довженко он хотел воплотить свою давнюю мечту – снять фильм о военных летчиках. Но снимать «В бой идут одни «старики» ему долго не разрешали – недостаточно героический. И вообще, в Киеве режиссера встретили весьма прохладно: дескать, нам и своих гениев девать некуда! Быков тяжело переживал такое отношение и никак не мог понять, зачем его вытащили из Ленинграда, если он тут никому не нужен…

Фильм про поющую эскадрилью Быков все же снял. Он вышел на экраны в начале 1974-го и в пику чинушам за год собрал в Союзе более 40 миллионов зрителей, а «Смуглянка» стала чуть ли не гимном советских летчиков. Через год Быков начал снимать «Аты-баты, шли солдаты». Но поскольку получить для съемок солдат и военную технику оказалось непросто, он поехал в Москву на прием к министру обороны маршалу Гречко. У них состоялся долгий и тяжелый разговор, после которого по возвращении домой у режиссера случился инфаркт.

– Папа никогда не носил камень за пазухой или фигу в кармане, – рассказала дочь режиссера Марьяна Быкова. – Он мог посоветовать министру, который не умеет управлять, уйти на пенсию. Мог отказаться от банкета с очень важной особой и пойти в это время, скажем, на рыбалку.

Рыбалка действительно была слабостью Быкова. Чтобы хоть как-то отвлечься от суеты, он всегда брал удочки и отправлялся рыбачить.

– Это моя единственная отдушина, – говаривал Маэстро, – я настолько там успокаиваюсь, что забываю про все проблемы. Если бы не рыбалка, меня бы, наверное, уже давно не было…

Однажды апрельским вечером Леонид Федорович возвращался в Киев с дачи в Страхолесье, куда как раз ездил порыбачить. На скорости 90 км/ч, обгоняя ползущий впереди трактор с прицепом, его «Волга» вылетела на встречную полосу и врезалась в грузовик. Быков изо всех сил жал на тормоз, но столкновения избежать не удалось. «Волга» разбилась в лепешку, а самого актера при ударе выбросило из машины. Он погиб мгновенно: ремень безопасности разрезал ребра и почти все внутренние органы.

– Вечером нам позвонили, сказали, что он погиб и «забирайте свой труп», – вспоминает дочь Марьяна. – Не сказали только, куда ехать. Я маму закрыла дома и поехала искать отца. Так закончилось детство и началась жизнь без него…

Это случилось 11 апреля 1979 года на 47-м километре трассы Киев – Минск. По какому-то мистическому совпадению 34 года назад, тоже 11 апреля и тоже на 47-м километре шоссе Прага – Братислава погиб друг детства Быкова летчик Виктор Щедронов, бывший прототипом Смуглянки. Такое мистическое сходство даты и места гибели закадычных друзей многие сочли неслучайным, упорно пытаясь выяснить, что же на самом деле случилось с Маэстро: убийство, самоубийство, инфаркт или просто нелепая случайность?

Увы, вразумительного ответа нет до сих пор. Следствие установило, что у водителя грузовика не было шансов избежать столкновения, но почему сам актер не ушел от смертельного тарана, имея такую возможность? Не захотел? Не смог? При этом тормозной путь в 22 метра доказывает, что Быков не шел на столкновение умышленно, а до последнего боролся за жизнь. Не очень верится в версию самоубийства еще и потому, что в 1979 году режиссер был на пике творчества, работал над новой философской комедией…

В день похорон Быкова на киевском Байковом кладбище стояла тихая и солнечная погода. Народу собралось совсем немного, ведь все произошло так внезапно. Это уже потом люди стали массово приходить на могилу.

– С нами никто не советовался по поводу памятника, – призналась Марьяна Быкова. – Папа вообще не любил пафосных мемориалов и мраморных бюстов. Говорил, что хочет лежать на простом сельском погосте, чтобы только холмик, крест и трава. Конечно, нас и слушать не стали.

Хоронили режиссера по его же собственному сценарию, прописанному в завещании: «Никаких оркестров, Дома кино и надгробных речей, а то я встану и уйду – получится конфуз, – писал Маэстро. – Пусть кто-то один скажет слово «прощай», и всё. Не надо цирка, называемого почестями. После этого дербалызните кто сколько может. А потом пусть 2-я эскадрилья врежет «Смуглянку»… Во даю. Даже свои похороны режиссирую. Спасибо и пока».

К слову, когда за четыре месяца до гибели Быкову исполнилось 50 лет, он наотрез отказался праздновать юбилей в Союзе кинематографистов и на студии им. Довженко. Сказал, что ему не нужна генеральная репетиция его похорон, и уехал из Киева. А на следующий день получил открытку в похоронной рамке с пожеланием долгих лет жизни.

Так писал Быков про сына Олеся в своем прощальном письме-завещании. Обращаясь к друзьям, он просил:

«Помогите ему поверить в людей, ведь на него обрушилось столько горя, что хватило бы на целый народ. И это моя вина…»

Злоключения Олеся начались во время службы в армии. Как-то он повздорил с командованием части, а через пару дней во время ночного дежурства его избили и отправили в психушку. Там ему два месяца кололи разные препараты, а потом комиссовали с диагнозом шизофрения.

Устроиться на работу с такой записью оказалось практически невозможно. Олесь обошел 44 организации, где нуждались в рабочих, но его не взяли ни ночным сторожем, ни даже грузчиком. Тогда Быков на свой страх и риск зачислил сына к себе ассистентом на съемки «Аты-баты…», поручив монтажеру приглядывать за ним. Однако Олесь не оправдал доверия – он регулярно закатывал на площадке жуткие истерики, так и не выполнив толком ни одного поручения.

Потом парень вообще связался с криминалом и вляпался в серьезную передрягу. Он стоял на шухере, ожидая приятелей в папиной белой «Волге», покуда те обносили ювелирный магазин. Узнав, что сын арестован, Леонид Федорович немедленно отправился по инстанциям хлопотать за оболтуса. Нетрудно представить, что при этом чувствовал гордый Быков, который никогда не разменивал на подачки свое доброе имя. Отмазать парня в итоге помог тогдашний министр культуры Бесклубенко. Вместо тюрьмы Олеся на год упекли в Павловку – киевскую психушку, а Быков надолго слег с вторым инфарктом. Через некоторое время, когда ему предложили возглавить Союз кинематографистов, он отказался со словами: «Не имею права как гражданин. Не смог правильно воспитать детей»…

После смерти отца Олесь долго, но тщетно пытался сбросить с себя клеймо сумасшедшего и найти нормальную работу. Добрые друзья помогли – добыли где-то поддельные документы. «Благодаря им я целый год мог работать – качался на волнах Охотского и Берингова морей, добывая для родины красную икру», – писал Олесь в одном из писем. Тем временем у его семьи в Киеве возникли проблемы, и пришлось срочно вернуться домой. Опять начались безработица и жуткая безнадега. В 1989-м Олесь поехал в Москву просить разрешения эмигрировать, а получив отказ, от отчаяния вышел к гостинице «Москва» с плакатом «Коммунисты, я не хочу с вами жить!» Его мигом скрутили и выдворили обратно в Киев.

Лишь в 1991 году Олесю всеми правдами и неправдами удалось вырваться за границу. Сначала в Австрию, где независимые психиатры признали его абсолютно здоровым, а затем и в Канаду, где он получил статус политического беженца. Там сын известного режиссера живет и сейчас с женой и четырьмя сыновьями.

Хотя Леонид Быков по жизни был очень ранимым, страдания свои на люди старался не выносить. Он никогда и ни с кем не обсуждал свою семейную жизнь, потому она обрастала самыми разными слухами и сплетнями.

К примеру, поговаривали, что театральной карьере жены Быкова Тамары в свое время помешала сильно прогрессирующая душевная болезнь, которая потом передалась и сыну Олесю. Очевидцы утверждали, что атмосфера в доме Быковых всегда была угнетающей – старая обшарпанная мебель, на кухне гора немытой посуды, повсюду грязь и огромный слой пыли на подоконниках. Все деньги, заработанные режиссером, сперва уходили на лечение жены, а потом на выкуп сына из милицейских застенков.

По словам дочери режиссера Марьяны, это лишь бредни псевдодрузей отца, которые после его гибели показали свое истинное лицо.

– Папа был необычайно терпеливым, сдержанным и наивным, очень доверял людям, – вспоминает Марьяна. – А если убеждался, что человек поступает по отношению к нему недостойно, просто вычеркивал его из своей жизни.

Еще при жизни отца нам обещали устроить «выжженную пустыню», и мы ее испытали в полной мере.
После смерти Быкова Марьяне с матерью восемь лет пришлось скитаться по России. Затем они перебрались в Харьков. В 1997 году Марьяна получила должность редактора на киностудии им. Довженко и место в общежитии, куда вскоре перевезла мать. Осенью 2010 года Тамара Константиновна умерла.

– Нам с мамой никак не могли простить, что не отдали в чужие руки архив отца, а вывезли его за пределы Украины, – говорит Марьяна. – Причем успели вовремя: дважды нашу квартиру взламывали, а я лично пережила несколько нападений и даже попытку убийства. Мне говорили: «Отдашь архивы – будешь жить», просили продать, сулили хорошие деньги. Но я сказала, что не торгую памятью отца…

При этом коллеги Быкова с киностудии им. Довженко до сих пор с упреком вспоминают один странный поступок Марьяны.

– На 47-м километре шоссе, где погиб Леонид, его коллеги и друзья установили скромный памятник в виде крыла самолета и мемориальной доски, – рассказывает редактор киностудии Эмилия Косничук. – Лет двадцать простоял этот памятник. А однажды Марьяна увидела там то ли окурок, то ли бутылку, приехала к тогдашнему директору киностудии Николаю Мащенко и потребовала памятник убрать. На рассвете она и шесть рабочих поехали, разгромили монумент и вырвали куст калины, росший рядом. Летчики, прознав об этом, сразу же скинулись на новый памятник, но, когда на заводе узнали, что это для Быкова, отказались брать деньги. А люди из соседних деревень принесли больше ста кустов калины.

Эмилия Косничук, редактор к/с им. Довженко:

К нему все относились с обожанием. Леонид Федорович был очень скромным, одевался просто. Сам практически не пил, зато обожал угощать народ шампанским, говорить тосты, вспоминать что-то хорошее.

Несмотря на невысокий рост, у него была красивая фигура – мощная, твердая, но при этом легкая и изящная. От Быкова исходили такие сильные мужские флюиды, что все довженковские дамы были в него по уши влюблены. При этом они не строили планов по поводу Лёни, ведь он никогда не заводил никаких романов. Никто из нас даже представить не мог, чтобы Лёня хоть раз «сходил налево».

Дочь Марьяна Быкова:

– Прожив свою женскую жизнь и наблюдая многие семьи, я могу сказать, что большего счастья, большего понимания и более бережного отношения друг к другу, чем у моих родителей, я не встречала ни у кого.

Мария Кошевая

Читайте также:

Звезда фильма «В бой идут одни старики»: От горя спасает только вино

Как убивали знаменитый фильм «В бой идут одни старики»

sobesednik.ru

Ответил за отца. За что сына Леонида Быкова объявили сумасшедшим?

​12 декабря великому советскому режиссёру и актёру Леониду Быкову, подарившему миру любимые всеми фильмы «В бой идут одни “старики”» и «Аты-баты, шли солдаты», могло бы исполниться 90 лет. В честь этой знаменательной даты Первый канал выпустил документальный фильм «Леонид Быков. Арфы нет, возьмите бубен», в котором напомнил, как актёра, безмерно почитаемого простым народом, травили власть имущие.

— Он годами сидел в простое, приносил на студию и в Госкино Украины сценарий, но, как только речь шла о том, что снимать будет Быков, сразу всё уходило даже не в песок, а в тину, болото, — сокрушается дочь актёра Марьяна.

Высокое начальство на дух не переносило Леонида Фёдоровича.

— Вызывало раздражение то, что его любили. Вызывало раздражение, что он своей тихостью тем не менее мог отстоять достоинство и фильма, и своей работы, и тех людей, с которыми он работал, — вспоминает актёр Владимир Конкин.

Леонид Фёдорович производил впечатление кроткого и скромного человека, но он никогда не шёл на сделку с совестью. Быков не боялся говорить правду и называть вещи своими именами, причём не только в общении с коллегами и непосредственными руководителями, но и в беседах с партийными чиновниками и сотрудниками КГБ. Отвечать за слова пришлось не только самому актёру, но и его единственному сыну.

Олесь Быков, как и отец, мечтал о небе. Он и не думал отлынивать от армии и пошёл в военкомат, чтобы стать воздушным десантником. Юноша прошёл шесть медкомиссий, год отслужил в обычной части, где был на хорошем счету, а затем внезапно загремел в сумасшедший дом: Олеся признали психически нестабильным и социально опасным и отправили на принудительное лечение.

— Главврач киевской психиатрической больницы сказал папе, чтобы он спасал детей. Что то, что делается с Лесем — это месть отцу, это способ управлять им, — с трудом сдерживая слёзы, рассказала Марьяна.

Киевская психиатрическая больница диагноз не подтвердила, но, чтобы его окончательно снять, требовалось заключение военных медиков, которые не спешили назначать повторное освидетельствование. Из-за этого диагноза юноша не мог устроиться на нормальную работу и был словно в западне.

В 1991 году, после смерти отца, Олесь сбежал в Австрию, где первым делом прошёл независимую психиатрическую экспертизу, признавшую его абсолютно вменяемым. С помощью украинской диаспоры сын известного актёра перебрался в Канаду, где живёт и по сей день и растит четверых детей. На контакт с журналистами Олесь Быков выходить отказывается.

kino.anews.com

Трудная судьба детей Леонида Быкова

Неприятности в жизни Леся и Марьяны, детей знаменитого актера и режиссера Леонида Быкова, начались ещё при жизни отца, а когда его не стало молодые люди и вовсе остались один на один со своими проблемами. Ещё в армии у Леся обнаружили психическое расстройство и это разрушило всю его жизнь.

с женой и детьми

Леонид Федорович Быков появился на свет 12 декабря 1928 года в селе Знаменка.

В тех местах фамилия «Быков» была чрезвычайно распространена, и даже его родители были однофамильцами. Леонид был подростком когда началась война, но он мечтал защищать родную страну. Пытался поступить в летное училище, даже приписывал себе года, но из-за маленького роста ему никто не поверил. Эта мечта так и осталась неосуществленной. В 1947 году Леонид поступает в Харьковский театральный институт, там он не только освоил актерское ремесло, но и познакомился со своей будущей женой.

Тамара Кравченко была очень красивой девушкой, прекрасно пела и танцевала. Ей прочили большое будущее в оперетте, но карьера Тамары не сложилась. Через шесть лет после встречи с Леонидом Быковым она стала его женой, и с тех пор практически не работала. По официальной версии она посвятила себя семье и воспитанию детей, но ходили слухи, что у женщины имелось психическое заболевание.

Марьяна и Лесь

В 1953 году молодого актера пригласили в кинофильм «Судьба Марины». Во время съемок между ним и красавицей Татьяной Конюховой появилась симпатия, но всё прекратилось, когда девушка узнала о беременности жены Быкова. К сожалению первый ребенок супругов не выжил, через три года после этого родился сын Александр, которого все звали Лесь. В 1958 году на свет появилась Марьяна.

50-е и 60-е годы, вероятно, были самыми счастливыми и плодотворными для Быкова. Он вместе с семьей жил в Ленинграде, потому что снимался в основном на «Ленфильме». Но счастливая жизнь закончилась, когда поддавшись на уговоры и обещания, в 1969 году актер переезжает в Киев. Оказалось, что на киностудии имени Довженко знаменитый Быков никому не нужен. К тому же благодаря своему прямолинейному и искреннему характеру Леонид нажил себе немало неприятностей. Он не стремился подружиться с «нужными» людьми, и никогда не шел наперекор своим принципам.

В 70-е годы Быков практически не снимался, зато выступил как режиссер двух своих, пожалуй, самых известных кинокартин «В бой идут одни «старики»» и «Аты-баты, шли солдаты…». В то же время Леонид очень сильно переживал из-за своего сына Леся. У юноши было все в порядке до тех пор пока он не пошел в армию, там Быкову-млашему поставили диагноз «шизофрения». В семье артиста считали, что таким образом хотели отомстить отцу за его нежелание подчиняться властям. Так или иначе дальнейшая жизнь молодого человека была испорчена.

С таким «клеймом» Леся никуда не брали на работу, он не мог устроиться даже грузчиком. Леонид пытался помочь сыну, но ничего не выходило, дальнейшая судьба Леся была предметом постоянных беспокойств артиста. 11 апреля 1979 машина 50-летнего Леонида Быкова врезалась в грузовик. Его семья осталась один на один со своими проблемами, никто из них не работал, они привыкли во всем полагаться на Леонида. Лесь так и не нашедший работу пошел на ограбление, но попал не в тюрьму, а в психиатрическую клинику.

Марьяна Быкова

Выйдя из клиники молодой человек смог создать собственную семью, у него родились дети. Жить было не на что и негде. Тогда семья Быковых решила разменять свою большую квартиру, но и тут их ждала неудача. Мошенники обманули семью, Быковы остались без жилья и без денег. Про Марьяну тоже говорили, что ей передалась болезнь её матери, к тому же девушку преследовали журналисты. Лишь в 90-е она смогла устроиться редактором на киностудию имени Довженко. Ей было очень тяжело, а Лесю уже просто невыносимо. Он решился бежать в Канаду, а потом перевез туда и семью, в которой было уже четверо детей. В Канаде мужчина смог устроиться строителем.

Подпишитесь на наш сайт, чтобы не пропустить самое интересное!

Понравилась статья? Подпишитесь на канал, чтобы быть в курсе самых интересных материалов

Подписаться

proshowbiz.ru

No related posts.