Кен робинсон школа будущего: Школа будущего (Кен Робинсон, Лу Ароника) — купить в МИФе

• Любовные романы
  • Эротика
  • Современные любовные романы
  • Исторические любовные романы
  • Остросюжетные любовные романы
  • Любовно-фантастические романы
  • Короткие любовные романы
  • love
  • Зарубежные любовные романы
  • Роман
• Фантастика и фэнтези
  • Научная Фантастика
  • Фэнтези
  • Боевая фантастика
  • Альтернативная история
  • Космическая фантастика
  • Героическая фантастика
  • Детективная фантастика
  • Социально-психологическая
  • Эпическая фантастика
  • Ужасы и Мистика
  • Городское фентези
  • Киберпанк
  • Юмористическая фантастика
  • Боевое фэнтези
  • Историческое фэнтези
  • Иностранное фэнтези
  • Мистика
  • Книги магов
  • Романтическая фантастика
  • Попаданцы
  • Разная фантастика
  • Разное фэнтези
  • LitRPG
  • Любовное фэнтези
  • Зарубежная фантастика
  • Постапокалипсис
  • Романтическое фэнтези
  • Историческая фантастика
  • Русское фэнтези
  • Городская фантастика
• Документальные книги
  • Биографии и Мемуары
  • Прочая документальная литература
  • Публицистика
  • Критика
  • Искусство и Дизайн
• Приключения
  • Исторические приключения
  • Прочие приключения
  • Морские приключения
  • Путешествия и география
  • Природа и животные
  • Вестерн
  • Приключения про индейцев
• Проза
  • Классическая проза
  • Современная проза
  • Советская классическая проза
  • Русская классическая проза
  • Историческая проза
  • Зарубежная классика
  • Проза
  • О войне
  • Контркультура
  • Сентиментальная проза
  • Русская современная проза
  • Зарубежная современная проза
  • Рассказы
  • Повести
  • Эссе
  • Очерки
  • Афоризмы
• Научные и научно-популярные книги
  • Психология, личное
  • История
  • Политика
  • Прочая научная литература
  • Психология
  • Религиоведение
  • Деловая литература
  • Культурология
  • Юриспруденция
  • Техническая литература
  • Медицина
  • Языкознание
  • Научпоп
  • Математика
  • Филология
  • Радиотехника
  • Транспорт, военная техника
  • Биология
  • Иностранные языки
  • Воспитание детей, педагогика
  • Образовательная литература
  • История Европы
  • Физика
  • Психотерапия
  • Педагогика
  • Социология
  • География
  • Детская психология
  • Беременность, ожидание детей
  • Науки: разное
  • География

Читать книгу Школа будущего. Как вырастить талантливого ребенка Кена Робинсона : онлайн чтение

Кен Робинсон, Лу Ароника
Школа будущего. Как вырастить талантливого ребенка

Ken Robinson and Lou Aronica

CREATIVE SCHOOLS:

The Grassroots Revolution That’s Transforming Education

Издано с разрешения Global Lion Intellectual Property Mgt, Inc.

Правовую поддержку издательства обеспечивает юридическая фирма «Вегас-Лекс».

© Ken Robinson, 2015

© Перевод на русский язык, издание на русском языке, оформление. ООО «Манн, Иванов и Фербер», 2016

* * *

Эту книгу хорошо дополняют:

Кен Робинсон

Найти свое призвание

Кен Робинсон и Лу Ароника

Образование против таланта

Кен Робинсон

Мастерство учителя

Дуг Лемов

Предисловие партнера издания

ЗАХВАТЫВАЮЩЕ! ТАК ВКРАТЦЕ можно охарактеризовать книгу, которую вы держите в руках. Один из ведущих мировых специалистов в области развития человеческого потенциала Кен Робинсон в соавторстве с Лу Ароникой излагает свое видение дальнейших перспектив развития мировой системы общего образования.

Почему гениальное, любознательное человеческое существо, способное в течение первых двух лет жизни освоить любой язык и приобрести массу эффективных практических навыков, в школе утрачивает интерес к учебе и уныло ждет окончания занятий? Автор предлагает прагматическое объяснение этой проблемы, рассматривая сложившуюся систему образования как наследие промышленной революции XIX века. Изначально школа задумывалась как прогрессивный инструмент, с помощью которого личность получает универсальные представления об устройстве мира. За прошедшие 150 лет во многих сферах человеческой жизни неоднократно происходили качественные перемены: паровой двигатель сменился атомным реактором, воздушный шар – сверхзвуковым самолетом, костяные счеты – компьютером; но общеобразовательная система все еще нацелена на конвейерный выпуск специалистов, годных разве что для обслуживания устаревших фабричных станков. Из инструмента совершенствования школа превратилась в сферу обслуживания, в бизнес и утратила главную цель – обогащать разум и душу, помогать человеку найти свое призвание, учить взаимодействовать с другими людьми.

Профессионал экстра-класса Кен Робинсон занимается проблемами педагогики в течение сорока лет, и в своей книге он блистательно раскрывает перед нами превращение школы в инертный механизм, перемалывающий в своих недрах живую инициативу учителя и ученика. Автор не понаслышке знает о западных и восточных системах образования: он консультировал правительства США, стран Европы и Азии, работал с международными агентствами, компаниями из списка Fortune 500, был одним из четырех международных советников, построивших для правительства Сингапура такую модель школьного обучения, которая позволила этой стране стать креативным центром Юго-Восточной Азии. Неудивительно, что ему удалось провести убедительный, всеохватывающий анализ мировой образовательной среды.

Взгляд Кена Робинсона на педагогику сродни философии: «Творчество – это процесс генерирования ценных и оригинальных идей». Современная наука характеризуется синергией, взаимопроникновением и взаимообогащением разных областей знания. И этот принцип должен утвердиться и в школе. Автор предлагает революционные методы преобразования школы: он хочет уничтожить искусственные барьеры между внешним миром и процессом обучения; допустить к детям не только дипломированных педагогов, но и специалистов из самых разных областей, искренне любящих свое дело; перейти от сухой теории к практике, от стандартизации образования к воспитанию творческого индивидуума, способного справиться с вызовами современного мира.

«Школа будущего» – вполне осуществимый проект глобальных перемен во всеобщем образовании, весьма убедительный, ясно и последовательно изложенный, подкрепленный неоценимым опытом лучших педагогов мира.

Татьяна Бусаргина,

StudyLab – Обучение за рубежом

Посвящается колледжу Бреттон-холл (1949–2001), и всем, кто в нем учился

Введение
За минуту до полуночи

Цивилизация – это гонка между образованием и катастрофой.

Герберт Уэллс

ВАС БЕСПОКОИТ СИТУАЦИЯ, сложившаяся в сфере образования? Меня да. Больше всего меня тревожит тот факт, что хотя системы образования во всем мире в настоящее время и реформируются, многие из этих преобразований обусловлены политическими и коммерческими интересами, а не пониманием того, как в реальности учатся люди и как работают по-настоящему великие школы. В результате эти реформы только ухудшают жизненные перспективы огромного количества юных жителей планеты. Рано или поздно, позитивно или негативно, они повлияют и на вас или тех, кого вы хорошо знаете. Так что понимать суть этих реформ очень важно. И если вы согласны с тем, что они идут в неправильном направлении, надеюсь, вы станете частью движения за более комплексный подход к образованию, который позволит развивать разнообразные таланты наших детей.

В этой книге я намерен показать, как нынешняя культура, базирующаяся на образовательных стандартах, вредит учащимся и школам, и описать иную философию массового образования. Я хочу также продемонстрировать, что, кем бы вы ни работали и где бы ни жили, в ваших силах и власти изменить эту систему. Определенные подвижки, в сущности, уже есть. Во всем мире множество великих школ, замечательных учителей и вдохновляющих лидеров уже сейчас работают по-новому, творчески, предлагая детям индивидуализированное, гуманное и социально ориентированное образование, в котором они так нуждаются. В мире существуют целые школьные округа и даже общенациональные системы школьного образования, уверенно движущиеся в этом направлении. Люди на всех уровнях образовательной системы требуют сегодня перемен, за которые я ратую в этой книге.

В 2006 году я выступал в Калифорнии на конференции TED1
  Ежегодная конференция, предоставляющая современным мыслителям возможность сообщать миру об идеях, достойных распространения. Сообщества TED существуют по всему миру. Есть они и в Москве. Прим. ред.

[Закрыть] с докладом под названием «Убивают ли школы творчество?». Суть его состояла в том, что все мы рождаемся с огромным количеством природных талантов, но, попадая в сети системы образования, очень многие из нас полностью утрачивают с ними связь. Как я тогда выразился, масса очень талантливых, просто гениальных в чем-то людей не считают себя таковыми, потому что то, в чем они преуспевали в школе, никто не считал важным, а порой их даже клеймили позором за подобные интересы и наклонности. И это имело поистине катастрофические последствия как для самих этих людей, так и для здоровья общества в целом.

Как оказалось, мое выступление стало самым популярным в истории TED-конференций. Оно насчитывает более тридцати миллионов просмотров на официальном сайте, его увидели около трехсот миллионов человек по всему миру на разных ресурсах. Понятно, у Майли Сайрус просмотров больше. Но я ведь не тверк танцевал.

С тех пор как мою лекцию разместили в интернете, я слышу от учащихся из всех стран мира, что они показывали это видео своим учителям или родителям; родители говорят, что демонстрировали его своим детям; учителя признаются, что ознакомили с ним директоров своих школ, а инспекторы школьных округов – что показывали видео всем, кому только могли. Я воспринял это как однозначное доказательство того, что я в своих мыслях не одинок и что поднятая мной проблема отнюдь не нова.

В прошлом году я выступал в американском колледже на Среднем Западе. Во время обеденного перерыва один из преподавателей спросил меня: «Вы ведь уже давно этим занимаетесь, не так ли» В ответ я поинтересовался: «Чем занимаюсь?» Он пояснил: «Пытаетесь изменить подход к образованию. Сколько вы уже над этим работаете? Лет восемь?» Я удивился: «Почему именно восемь?» А он: «Ну, знаете, с той конференции TED». На это я сказал: «Ну да, я помню ту конференцию, но ведь я жил и до нее…»

На сегодняшний день я проработал в сфере образования уже более сорока лет как учитель, исследователь, инструктор, экзаменатор и консультант. Я сотрудничал с самыми разными людьми, учреждениями и системами из этой сферы, а также с бизнес-компаниями и правительственными и культурными организациями. Я руководил реализацией практических программ в школах, школьных округах и на общенациональном уровне; преподавал в университетах, помогал создавать новые институты. И все это время неустанно пропагандировал и продвигал более сбалансированный, индивидуализированный и творческий подход к образованию.

В последние десять лет люди стали особенно часто возмущаться тем убийственным эффектом, который на них, их детей или друзей оказывают тестирование и стандартизация. Нередко эти люди чувствуют себя совершенно беспомощными, считая, что не в силах повлиять на столь прискорбную ситуацию. Некоторые признаются, что им очень нравится моя лекция в интернете, но они разочарованы тем, что в ней ни слова не говорится о том, как изменить систему. На этот упрек у меня три ответа. Первый: «Это же всего лишь восемнадцатиминутный доклад, я не мог в нем сказать все». Второй: «Если вас действительно интересует, что я по этому поводу думаю, читайте мои книги, статьи и отчеты на эту тему; там вы наверняка найдете много полезного для себя»1
  О некоторых концепциях и практических методиках, подкрепляющих высказанные в этой книге аргументы, я более подробно рассказывал в других книгах и публикациях. В частности, Learning Through Drama (1977 г.), The Arts in Schools: Principals, Practice and Provision (1982 г.), All Our Futures: Creativity, Culture and Education (1999 г.), Out of Our Minds: Learning to Be Creative (2001 и 2011 гг.), The Element: How Finding Your Passion Changes Everything (2009 г.) и Finding Your Element: How to Discover Your Talents and Passions and Transform Your Life (2013 г.).

[Закрыть]. Ну а третий ответ дает книга, которую вы держите в руках.

Мне часто задают одни и те же вопросы: что именно не так в нашем образовании и почему? Если бы вы могли заново, с нуля, cоздать образовательную систему, какой бы она была? В виде школ? Если да, то чем бы они отличались от нынешних? Как бы в них учили? Обязательно ли было бы их посещение и каков был бы возраст учащихся? Проводились бы в них экзамены и тесты? И если вы утверждаете, что я могу внести свой вклад в изменение нынешней системы образования, то с чего мне следует начать?

И наконец, самый важный вопрос: в чем цель образования? Мнения людей по этому поводу существенно различаются. Подобно «демократии» и «справедливости», «образование» является наглядным примером того, что британский философ Уолтер Галли назвал «сущностно оспариваемыми понятиями». Это означает, что разные люди вкладывают в них разный смысл, зависящий от их культурных ценностей и отношения к другим связанным с этими концепциями явлениям, таким, например, как этническая и гендерная принадлежность, материальное положение и социальный класс. Это вовсе не значит, что мы не можем обсуждать эти концепции и в итоге совместными усилиями изменить ситуацию. Просто для этого сперва необходимо согласовать терминологию2
  С тех пор как мои выступления на конференции TED приобрели большую популярность, я обсуждал свои идеи с самыми разными людьми по всему миру. И другие авторы тоже писали на эту тему, иногда соглашаясь, иногда нет с моими аргументами. Некоторые люди говорят, что разделяют мое мнение, но, возможно, думали бы иначе, если бы действительно понимали, о чем я веду речь. А есть и те, кто искажает мои идеи и мысли, а затем критикует меня за них. Я всегда с радостью объясню любому оппоненту свою точку зрения, но никогда не стану объяснять того, чего никогда не думал и не говорил. Если мы хотим добиться прогресса в сфере образования, нам очень важно определиться, в чем мы согласны, а в чем наши мнения расходятся. В этой книге я постараюсь выражать свою позицию максимально четко, чтобы читатель мог без труда понять, поддерживает он ее или нет. http://edition.cnn.com/2002/ALLPOLITICS/01/19/bush.democrats.radio/index.html

[Закрыть]. Поэтому, прежде чем продолжить, позвольте сказать несколько слов о терминах «обучение», «образование», «профессиональная подготовка» и «школа», которые иногда путают.

Обучение – процесс приобретения новых знаний и навыков. Люди от природы на редкость любознательны и легко обучаемы. С момента рождения дети проявляют поистине ненасытную жажду к знаниям, но, к сожалению, в школе эта жажда у многих начинает ослабевать. И ее поддержание на протяжении всего процесса обучения – ключ к трансформации системы школьного образования.

Образование – это система организованных программ обучения. Формальное образование базируется на предположении, что молодые люди должны знать, понимать и уметь делать то, что они не смогут освоить самостоятельно. Главные же вопросы в данном случае – что именно должны знать, понимать и уметь учащиеся к концу учебы и как должно быть построено образование, чтобы они могли этому научиться?

Профессиональная подготовка – разновидность образования, сфокусированная на освоении тех или иных конкретных навыков. Помню, когда я был студентом, мы часто спорили о том, как провести грань между образованием и профподготовкой. Разница достаточно четко видна на примере полового воспитания. Большинство родителей будут рады узнать, что их детям-подросткам рассказывают о сексуальной стороне жизни человека, но вряд ли их приведет в восторг тот факт, что школьники проходят сексподготовку.

Под школами я подразумеваю не только традиционные структуры, предназначенные для обучения детей и подростков, но и любое сообщество людей, объединившихся для совместной учебы. Я использую данный термин в этой книге по отношению и к домашнему обучению, и к так называемому анскулингу2
  Философия и практика образования, предусматривающая обучение ребенка по школьной программе, но без отрыва от семьи, на основе собственного повседневного опыта. Прим. пер.

[Закрыть] (о нем мы поговорим позже), и к неформальным встречам людей (лично и онлайн), начиная с детсадовского возраста и заканчивая студенческим и даже старше. Надо признать, определенные характеристики традиционной школы не слишком согласуются с процессом обучения, а порой и весьма активно ему мешают. Революция, которую нам предстоит совершить, включает в себя переосмысление принципов работы школ и того, что вообще следует считать школой. А еще она предполагает, что мы должны начать верить совершенно другим историям об образовании.

Мы все любим истории, даже если они не слишком правдивы. Подрастая и взрослея, мы узнаем об окружающем нас мире самыми разными способами, и один из них – через услышанные нами истории. Некоторые из них посвящены конкретным событиям и людям из нашего близкого окружения, то есть родным и друзьям. Другие являются частью более широкой культуры, к которой мы принадлежим, – это мифы, басни и сказки о нашей жизни, передаваемые из поколения в поколение. Со временем в наиболее часто рассказываемых историях грань между действительностью и вымыслом порой становится настолько размытой, что мы начинаем их путать. Именно так случилось с историей об образовании, в которую многие люди свято верят, хотя она неправдива и, по сути, никогда таковой не была. Вот она:

Дети идут в начальную школу в основном для того, чтобы приобрести базовые навыки чтения, письма и счета. Эти навыки необходимы ребенку, чтобы он мог успешно учиться в средней школе. Далее, если молодой человек поступит в высшее учебное заведение и окончит его с хорошим дипломом, он найдет высокооплачиваемую работу и в конечном итоге будет способствовать процветанию своей страны.

Согласно данной истории, интеллект – это то, что используется нами при изучении академических дисциплин: дети рождаются с различным уровнем интеллекта, поэтому, естественно, одни учатся хорошо, а другие плохо. Те, кто действительно умен, поступают в престижные университеты, где общаются с такими же способными студентами, а по окончании гарантированно получают высокооплачиваемую работу с собственным кабинетом и даже окном. Менее умные ученики, понятно, в школе звезд с неба не хватают, а некоторые даже бросают учебу раньше времени. Те, кто все же оканчивает среднюю школу, не всегда идут учиться дальше, а сразу подыскивают себе работу – непрестижную и низкооплачиваемую. Некоторые решают поступить в колледж, но выбирают не академические, а профессиональные курсы, после которых получают вполне достойную работу, требующую применения специализированного инструментария и навыков, например в сфере услуг.

В этом кратком и довольно убогом изложении данная история может показаться карикатурой. Но если посмотреть, что происходит во многих школах, и послушать, чего большинство родителей ожидают от своих детей, а также учесть старания многих политиков во всем мире, то создается впечатление, что все эти люди действительно верят в то, что нынешние системы образования в целом вполне эффективны и надежны; просто они не работают как следует из-за снижения стандартов. В результате основные усилия направляются на повышение образовательных стандартов посредством ужесточения конкуренции и усиления отчетности. Возможно, вы тоже свято верите в эту историю и сейчас недоумеваете, что же мне в ней так не нравится.

Дело в том, что вся эта история – опасный и вредный миф. Именно этим в значительной мере объясняется, почему многие реформаторские усилия в сфере образования абсолютно тщетны, а зачастую даже наоборот – обостряют те самые проблемы, которые призваны решить. К этим проблемам, в частности, относятся тревожные темпы роста количества недоучившейся молодежи, высокий уровень стресса и депрессии (и даже самоубийств) среди учащихся и педагогов, снижение ценности университетского образования и резкое увеличение его стоимости, а также рост уровня безработицы как среди выпускников вузов, так и среди молодежи без высшего образования.

Политики часто ломают голову над этими проблемами. Иногда они наказывают школы за низкие показатели. Иногда финансируют корректирующие программы, дабы вернуть школы в нужное русло. Но проблемы остаются, а порой и усугубляются. И причина в том, что многие из них обусловлены самой системой.

Любая система ведет себя особенным, уникальным образом. Однажды, когда мне было лет двадцать и я жил в Ливерпуле, меня занесло на скотобойню. (Сейчас уже не помню зачем. Может, у меня там было назначено свидание.) Бойни, как известно, – это места, где убивают животных. И работают они весьма эффективно. Совершить оттуда побег и выжить умудряются очень немногие животные. Так вот, когда мы подошли к концу помещения, я увидел дверь с табличкой «Ветеринар». Я представил себе человека, который, по логике, к концу обычного рабочего дня должен был страдать глубокой депрессией, и спросил сопровождавшего меня парня, зачем на бойне ветеринар. Не поздновато ли, мол, кого-то лечить? Он ответил, что ветврач периодически приезжает на выборочные вскрытия. И что примечательно, работник бойни не усматривал во всем этом ничего необычного.

Если вы разрабатываете систему для выполнения какой-то конкретной задачи, не удивляйтесь, что именно ее она и выполняет. Если ваша система образования изначально базируется на стандартизации и послушании, подавляет индивидуальность, воображение и творчество, то стоит ли сетовать по поводу того, что она все это делает?

Симптомы и причины – не одно и то же. У недомогания нынешней системы образования много симптомов, но мы не увидим их до тех пор, пока не выявим более глубокие проблемы, приведшие к их возникновению. Одной из них является промышленный характер государственного образования. В двух словах суть данной проблемы такова: в большинстве развитых стран системы массового государственного образования появились только в XIX веке. Они создавались в значительной степени для удовлетворения потребностей промышленной революции в рабочей силе и базировались на принципах массового производства. По словам сторонников движения за стандартизацию образования, их цель – повысить эффективность и улучшить отчетность образовательных систем. Но загвоздка в том, что эти системы в корне непригодны для резко изменившихся условий жизни в XXI веке.

В последние сорок лет население земного шара удвоилось, сейчас нас более семи миллиардов человек. Это самая крупная популяция человеческих существ, когда-либо проживавшая на Земле, и наше количество стремительно увеличивается. В то же время цифровые технологии резко меняют то, как мы работаем, играем, думаем, чувствуем и общаемся друг с другом. А ведь эта революция еще только-только началась. Старые системы образования совершенно не годятся для нового мира, и их улучшение путем повышения традиционных стандартов не решит проблем, с которыми мы все чаще сталкиваемся.

Не поймите меня неправильно: я вовсе не утверждаю, что все школы ужасны и вся система государственного образования представляет собой абсолютно неэффективный хаос. Конечно же, это не так. Государственное образование принесло и приносит огромную пользу миллионам людей, включая и меня. Моя жизнь вполне могла сложиться по-другому, если бы не бесплатное государственное образование, полученное мною в Англии, ведь я рос в большой рабочей семье в Ливерпуле 1950-х годов. Образование открыло мне мир и послужило фундаментом, на котором я построил свою нынешнюю жизнь.

Для бесчисленного количества людей на планете государственное образование стало ключом к самореализации и способом вырваться из мира бедности и лишений. Благодаря образованию многие добились успеха, и было бы нелепо утверждать обратное. Однако приходится признать, что немало людей, проведя предостаточно лет в системе государственного образования, ушли из нее, практически ничего не получив. Успех тех, кто в ней чего-то добился, достигался за счет целой когорты тех, кому это не удавалось. А сегодня, когда движение за стандартизацию образования набирает обороты, неудачами в дальнейшей жизни расплачиваются еще больше учащихся. Кроме того, довольно часто те, кто преуспевает, делают это вопреки доминирующей культуре образования, а вовсе не благодаря ей.

Так как же повлиять на ситуацию? Кем бы вы ни были – школьником, педагогом, родителем, представителем школьной администрации или политиком, – если вы тем или иным образом вовлечены в систему образования, то можете стать частью изменений. Но для этого вам понадобятся три составляющие: критический анализ существующего положения дел; видение того, каким все должно быть, и теория изменений, которая позволит сменить первое на второе. Это то, что я предлагаю в данной книге, основываясь на собственном опыте и опыте других людей. Для этого в следующих главах в единую ткань сотканы три типа материала: анализ, принципы и примеры.

Поставив задачу изменить образование, прежде всего важно определить, какого рода системой оно является. Эта система не монолитна и не неизменна, именно поэтому с ней можно что-то сделать. Она многолика, объединяет множество пересекающихся интересов; в ней масса потенциальных точек для инноваций. Зная все это, гораздо проще понять, почему данную систему можно преобразовать и как это сделать.

Революция, которую я пропагандирую, базируется на принципах, отличных от проповедуемых движением за образовательные стандарты. Она основана на уважении к окружающим и вере в ценность личности; в право каждого человека на самоопределение, развитие и полноценную, насыщенную жизнь; в важность гражданской ответственности. Далее я подробно расскажу о четырех основных целях образования: личностных, культурных, социальных и экономических. А сейчас лишь отмечу, что, по моему глубокому убеждению, цель образования – помочь учащимся максимально понять окружающий мир и выявить свои внутренние таланты с тем, чтобы реализовать себя как личности и стать активными и сопереживающими гражданами своей страны.

В этой книге множество примеров школ самых разных типов. Описанные в ней идеи и выводы основаны на работе тысяч людей и организаций, искренне стремящихся реформировать систему образования, сделать ее лучше и эффективнее. Эти идеи подкреплены значительным числом научных исследований и методиками, уже внедренными в практику. Моя цель – предложить читателю всеобъемлющий обзор изменений, в которых срочно нуждаются наши школы. В книге описан общий трансформирующий контекст образования, динамика изменения школ и основные проблемы обучения, преподавания, учебных программ, оценивания и политики в образовательной сфере. Как известно, при создании общей картины неизбежно приходится платить ограничением детализации составляющих ее частей. По этой причине я часто отсылаю читателя к трудам других авторов, где подробнее обсуждаются вопросы, на которые мне следовало бы обратить больше внимания, но я просто не могу себе этого позволить.

Я полностью осознаю, какое огромное политическое давление оказывается сегодня на сферу образования. Политикам, посредством которых это делается, явно пора пересмотреть свои взгляды. Мои призывы (каковы бы они ни были) частично направлены как раз на то, чтобы люди, принимающие политические решения, поняли, что радикальные преобразования необходимы, и признали этот факт. Но революции делают не законодатели, а люди, работающие «на местах». Становление образования происходит не в законодательных органах и не в риторике политиков. Это то, что возникает между учащимися и учителями в реальных школах. Если вы учитель, вы система для ваших учеников. Если вы директор школы, вы система для вашего местного сообщества. Если вы политик, вы система для школ, входящих в зону вашего контроля.

Если вы имеете непосредственное отношение к сфере образования, у вас есть три варианта действий: реформировать систему изнутри, требовать ее изменений или проявлять инициативу за ее пределами. Многие примеры в этой книге описывают инновации в самой системе. Системы в комплексе тоже способны меняться, и во многих смыслах это уже происходит. И чем больше инноваций в самих системах, тем выше вероятность, что они будут развиваться как единое целое.

Большую часть своей жизни я прожил и проработал в Англии. В 2001 году мы с семьей переехали в США. С тех пор я много путешествовал по этой стране, сотрудничая с учителями, школьными округами, профессиональными ассоциациями и политиками на всех уровнях системы образования. Поэтому в моей книге рассматривается главным образом ситуация, сложившаяся в США и Великобритании. Однако проблемы, влияющие на образование, носят глобальный характер, и я привожу также множество примеров из других стран мира.

Основное внимание в книге уделяется образованию детей с раннего детства до окончания средней школы (5–8-й классы). Но проблемы, с которыми мы сталкиваемся, имеют весьма серьезные последствия для всего среднего образования, и многие школы сегодня радикально меняются вместе с окружающим их миром. Я кратко ссылаюсь на эти изменения, поскольку, чтобы обсудить их, как они того заслуживают, нужно написать отдельную книгу.

В одном из недавних интервью меня спросили о моих теориях. Я ответил, что это не просто теории. Я действительно предлагаю разнообразную теоретическую базу для своего подхода, но то, за что я ратую, носит отнюдь не гипотетический характер. Мой подход основан на многолетнем практическом опыте и исследованиях эффективных методик, применяемых в сфере образования, а также того, что мотивирует учащихся и учителей на высочайшие достижения, а что нет. При этом я опираюсь на давние образовательные традиции. Рекомендуемый мной подход имеет глубокие корни в истории преподавания и обучения с древнейших времен. Это вовсе не дань моде или преходящей тенденции. Мой подход базируется на принципах, которые всегда вдохновляли преобразующее образование и которые промышленное образование, несмотря на все его достижения, систематически отодвигало на задний план.

Подавляющее большинство сегодняшних проблем, стоящих перед человечеством, также не относятся к разряду теоретических; они слишком реальны, и создаем мы их в основном сами. В 2009 году в сериале BBC «Горизонт» был показан эпизод о том, сколько человек могут жить на Земле. Он так и назывался – «Сколько человек могут жить на Земле?». (У BBC вообще явный талант к придумыванию оригинальных названий!) Так вот, в настоящее время на нашей планете проживает 7,2 миллиарда человек. Это почти в два раза больше, чем в 1970 году; и если все будет развиваться такими же темпами, как сейчас, к середине XXI века нас станет девять миллиардов, а к концу века – двенадцать. И каждый из нас имеет одни и те же базовые потребности в чистом воздухе, воде, пище и топливе; без этого мы просто не выживем. Так сколько же человек может приютить планета Земля?

Создатели фильма консультировались с ведущими мировыми экспертами в области демографии, водоснабжения, пищевой промышленности и энергетики. И в итоге был сделан вывод, что если каждый житель планеты будет потреблять основные ресурсы со скоростью, с которой их потребляет среднестатистический индиец, Земля сможет прокормить максимум пятнадцать миллиардов. Следовательно, мы уже на полпути к этой цифре. Но беда в том, что далеко не все потребляют ресурсы именно так. Если же все население Земли будет потреблять их со скоростью, характерной для среднестатистического жителя США, планета осилит максимум 1,5 миллиарда человек. А нас уже почти в пять раз больше.

Иными словами, если все захотят потреблять ресурсы так, как это делаем мы, североамериканцы, – а, судя по всему, все к этому идет, – то к середине нынешнего века населению Земли понадобится еще пять таких же планет. Так что, согласитесь, необходимость в радикальных изменениях нашего образа мышления, жизни и общения вряд ли когда-либо была более насущной и актуальной, чем сейчас. А между тем все мы так же, как и прежде, разделены культурными барьерами и экономической конкуренцией за одни и те же ресурсы.

Часто говорят, что люди должны спасти свою планету. Я в этом не уверен. Земля существует вот уже почти пять миллиардов лет, и у нее есть еще столько же, прежде чем ее поглотит Солнце. А современные люди, насколько нам известно, появились на Земле менее двухсот тысяч лет назад. Если представить всю историю Земли как один год, то мы с вами начали жить на ней 31 декабря, за минуту до полуночи. Так что главная опасность грозит вовсе не самой планете, а условиям нашего выживания на ней. Земля вполне может решить, что она попробовала приютить человечество, и оно ее не впечатлило. С бактериями, например, проблем гораздо меньше; возможно, этим и объясняется то, что они живут на Земле уже более трех миллиардов лет.

Вероятно, именно это имел в виду писатель-фантаст и футуролог Герберт Уэллс, сказав, что цивилизация – это гонка между образованием и катастрофой. Образование действительно наша самая большая надежда. Но не устаревшее промышленное образование, которое создавалось для удовлетворения потребностей XIX – начала XX века, а образование нового типа, способное ответить на вызовы, с которыми мы сейчас сталкиваемся, и реализовать таланты, имеющиеся в каждом из нас.

Поскольку наше будущее в высшей мере неопределенно, решение не может сводиться к банальному улучшению того, что мы делали раньше. Мы явно должны внедрить что-то еще. Наша задача – не исправить существующую образовательную систему, а изменить ее; нам надо не реформировать, а трансформировать ее. Величайшая ирония сегодняшней неприглядной ситуации с образованием состоит в том, что на самом деле мы знаем, какой подход работает, но просто не внедряем его в надлежащих масштабах. И сегодня находимся в положении, позволяющем с недоступной прежде эффективностью использовать свои творческие и технологические ресурсы для исправления этой ситуации. У нас есть поистине безграничные возможности, чтобы пробудить в детях креативность и воображение и обеспечить их разнообразными формами преподавания и обучения с учетом уникальных характеристик каждого учащегося.

Хотя образование в настоящее время стало глобальной проблемой, по сути, это обыденная вещь. Понимание этого чрезвычайно важно для успеха предстоящих преобразований. Мир в целом сегодня переживает революционные изменения, и нам нужна революция и в образовании. Как большинство революций, эта «вызревает» уже довольно долго, а во многих местах уже стартовала и идет полным ходом. Сегодняшняя революция в образовании начата не сверху; ее инициировали низы, как это, впрочем, и должно быть.

Кен Робинсон, Лу Школа будущего. Как вырастить талантливого ребенка — Люди Роста

Согласно традиционной модели образования, умные и талантливые дети поступают в колледж. А остальные вполне могут закончить учебу пораньше и сразу же начать искать работу или пойти в профессионально-техническое училище и обучиться какому-нибудь ремеслу. В любом случае на статусной лестнице образования они займут более низкую ступень. Такая система деления на касты создает одну из самых вредоносных и разрушительных проблем современного образования.

Устройство школы

Больше всего меня тревожит тот факт, что хотя системы образования во всем мире в настоящее время и реформируются, многие из этих преобразований обусловлены политическими и коммерческими интересами, а не пониманием того, как в реальности учатся люди и как работают по-настоящему великие школы.

Ограничения

Если вы разрабатываете систему для выполнения какой-то конкретной задачи, не удивляйтесь, что именно ее она и выполняет. Если ваша система образования изначально базируется на стандартизации и послушании, подавляет индивидуальность, воображение и творчество, то стоит ли сетовать по поводу того, что она все это делает?

Инновации в образовании

Многие школы, которым приходится работать с проблемными детьми в сложных условиях, использовали имеющееся пространство для инноваций, и часто с весьма вдохновляющими результатами. Возможность инноваций в этой сфере обусловлена самой природой систем, к которым относится система образования.

Система оценок

Одна из проблем оценочных систем с использованием букв и цифр состоит в том, что они, как правило, в основном сравнительные, а не описательные. Иногда учащимся ставится оценка, а они даже не знают, что она означает; и учителя порой выставляют оценку, не до конца понимая, почему.

Любознательность

У одних людей любопытство к той или иной теме недолговечно, и они быстро его удовлетворяют. У других оно становится постоянной, неугасающей страстью, утолению которой отдается вся жизнь и карьера. Любознательность, присутствующую в человеке всю жизнь, стоит считать одним из величайших даров, которым школа может наградить своих учеников.

Школа будущего. Как вырастить талантливого ребёнка. Лу Ароника, Кен Робинсон — «Какой действительно должна быть школа…»

Шикарная книга, которую хочется перечитывать много раз! В ней авторы размышляют о системе образования, её первейших задачах и целях, и, самое главное, перспективах. В этой книге собран материал о том, что из себя представляет картина образования в различных странах, а также точки зрения и инновационные идеи педагогов, психологов и общественных деятелей.По мнению Тима Бригхауса, возглавлявшего немаловажные программы стратегических инноваций в Англии, только сочетание таких факторов, как навыки, видение, стимулы, ресурсы и план действий ведут к реальным изменениям в системе обучения. Мне книга понравилась тем, что основные её идеи — помочь обучающемся осознать, что они наделены способностью к творчеству, к созиданию, что наилучший вид лидерства — неформальное лидерство,что для учителя необыкновенно важно дать понять ученикам значимость и перспективность их идей. Я полагаю, что как раз таки эти составляющие, основанные на индивидуализации, свободной творческой деятельности учащихся, дружелюбной атмосфере в коллективе и помощи талантливых педагогов помогают сформировать систему образования, которая приближена к идеалу. Кен Робинсон и Лу Ароника считают, что, несомненно, главными факторами в обучении являются стратегическое новаторство, высокие стандарты и непрерывное профессиональное развитие. Авторы анализируют роль таких проблем в образовании, как роль тестирования и его эффективность, наиболее справедливое оценивание. По мнению Якова Гехта, педагоги не должны сравнивать одного ученика с другими, а также не нужны тесты и отметки, а важен именно выбор детьми значимых для них предметов.

Это структурированное исследование, с достаточно объёмной теоретической и практической базой, систематизированным материалом. В нём действительно много стоящих мыслей об организации, месте и роли любого образовательного учреждения.

Кен Робинсон о школе будущего

Кен Робинсон – один из главных идеологов образовательной революции: той, что призывает руководствоваться не стандартами, а интересами и талантами каждого. Старая система не стимулирует любовь к знаниям и не готовит детей и подростков к жизни в современном мире. Чтобы ее поменять, нужно не так много. Рассказываем о трех удивительных школах, описанных в новой книге Кена Робинсона и Лу Ароника.

Работа руками

Как и в большинстве американских школ, в средней школе Анали из города Себастопол уделяли совсем мало внимания программе трудового обучения. Школьные мастерские стали больше похожи на какой-то склад или кладовку. В Анали четко сфокусировались на подготовке учащихся к поступлению в колледжи и успешной сдаче стандартизированных тестов, а программа профессионально-технического обучения была оттеснена на задний план.

На счастье, Себастопол — это город, где издается журнал Make, один из главных рупоров движения в поддержку ремесел. И вот однажды Make предложил группе учеников из школы Анали прийти к ним в офис и на личном опыте убедиться в огромных возможностях 3D-принтеров, компьютерного проектирования и прочих передовых технологий. Программа приобрела такую известность, что скоро Make уже не мог вместить в редакции всех желающих, и руководство издания решило подарить школе оборудование взамен на обещание и впредь развивать программу профтехобразования. Эта идея всецело захватила Кейси Ши, одного из учителей Анали. Школьные мастерские освободили от хлама и установили там подаренные устройства; члены местного сообщества пожертвовали разные материалы, дополнительное оборудование и деньги и направили в школу опытных специалистов.

Программа очень быстро снискала популярность среди учеников, причем не только тех, кому изначально был уготован путь в профтехучилище. «К нам приходят самые разные ребята, от тех, кому с трудом даются основы алгебры, до тех, кто занимается ее углубленным изучением, — сказал мне Кейси. — По крайней мере половина, если не больше, — это те, кого традиционно называют явными кандидатами на поступление в вуз. Я думаю, это объясняется фактором крутизны: 3D-принтеры, отличная электроника, робототехника и всякое такое».

Благодаря предпринимательскому компоненту программы дети начинают понимать, что их идеи могут найти воплощение в реальных объектах, имеющих коммерческую ценность.

Программа отнюдь не ограничивается демонстрацией школьникам того, как работает, скажем, резак для винила. «Особенно вдохновляет и захватывает предпринимательский компонент программы. Она намного перспективнее обычного обучения в колледже, потому что благодаря ей дети начинают понимать, что их идеи могут найти воплощение в реальных объектах, имеющих коммерческую ценность. По моему мнению, это вырабатывает у учащихся принципиально новый взгляд на жизнь, куда более правильный, нежели подход вроде «Ну и ладно, все равно мне светит работа разве что в салоне видеопроката». Наши ребята своими руками изготовили к праздникам потрясающие украшения, и мы продали их, заработав больше тысячи долларов. А еще мы собрали отличную подставку для местной мини-пивоварни. А ведь в нашем городе живет множество креативно мыслящих людей и предпринимателей, которые, я уверен, будут рады сотрудничать с нами, как хозяин этой пивоварни. Значит, ребятам надо пойти к ним, провести презентации, а затем рассчитать стоимость полученного заказа. Для этого им понадобится провести анализ материалов, времени и прочих расходов. Учитывая все это, мы с преподавателем финансовой грамотности уже обсуждаем возможность создания бизнес-класса на базе ученического предприятия, которое будет заниматься реальными заказами».

Шекспировская драма

Рейф Эскит вот уже тридцать лет преподает в одной и той же классной комнате номер 56 в Хобартской начальной школе, расположенной в корейском квартале Лос-Анджелеса. Поскольку подавляющее большинство его учащихся — дети иммигрантов из Азии и Латинской Америки, многие из них, приходя в школу, совершенно не говорят по-английски. Это бедный район, поэтому общий уровень успеваемости и доля выпускников в школе довольно низкие. […] Но, несмотря на все это, значительная часть ребят, проходивших обучение именно у Рейфа, к выпускному году идеально знают английский. Многие из них поступают в университеты Лиги плюща и другие престижные высшие учебные заведения и делают потом весьма успешную карьеру. А некоторые даже объединились и создали фонд поддержки любимого учителя и его работы со следующими поколениями учеников.

Согласитесь, все это впечатляет уже само по себе. Но еще удивительнее то, что Рейф добивается таких потрясающих результатов благодаря изучению со школьниками произведений Шекспира. Каждый год он берет одну из его пьес и вместе с классом всесторонне, с самых разных точек зрения ее исследует: историю создания, персонажей, язык, особенности описанного в ней исторического периода. А затем ставит пьесу с учениками. Наверняка мало кто из «хобартских шекспировцев» слышал о великом барде с Эйвона до прихода к ним Рейфа (если таковые вообще найдутся), но то, как они подходят к постановке его шедевров, удивило бы даже человека в три раза старше них.

Я имел честь смотреть спектакль «Буря», устроившись на тех же местах в классе номер 56, на которых за последние тридцать лет сиживали восторженные зрители из самых разных уголков мира. Мы наблюдали, как полная энтузиазма и на редкость профессиональная труппа из тридцати пяти девяти-десятилетних детишек совершенно виртуозно играла пьесу, которую многие критики считают одним из величайших произведений Шекспира. Дети не только прекрасно произносили текст, а и отлично играли более чем на десятке музыкальных инструментов, чему их также учили в школе на протяжении года, и исполняли музыкальные композиции из трех-четырех частей. А еще я заметил, что корейская девчушка, игравшая Ариэль, даже находясь не на сцене, шевелила губами, беззвучно произнося реплики других персонажей. В антракте я сказал Рейфу, что она, кажется, знает наизусть всю пьесу. Он улыбнулся и произнес: «Конечно. Они все знают». Перед вторым актом Рейф сообщил ребятам о моем наблюдении и спросил, верно ли, что все они знают пьесу целиком, а не только свою роль. Дети тоже улыбнулись и закивали головами. Тогда Рейф попросил хором прочесть первую фразу из роли Миранды. И они выполнили его просьбу без малейшей заминки. И это было не бездумное зазубривание текста.

«Эти дети понимают каждое слово. А такое можно сказать далеко не о каждом профессиональном актере, играющем Шекспира».

Дети явно понимали пьесу, и она им действительно нравилась. Кстати, к числу постоянных зрителей постановок хобартских шекспировцев относится и сэр Йен Маккеллен, один из самых выдающихся классических актеров в мире. Он отозвался о них так: «Эти дети понимают каждое слово. А такое можно сказать далеко не о каждом профессиональном актере, играющем Шекспира». Но Шекспир — лишь небольшая часть учебной программы, изучаемой в классе номер 56 Хобартской школы, и работа над пьесой начинается только после окончания очередного учебного дня. Остальное время ребята занимаются, например, чтением книг, зачастую предназначенных для детей более старшего возраста, и решают математические задачи, с которыми справится не каждый старшеклассник. Стены класса номер 56 украшены вымпелами Йельского, Стэнфордского, Нотрдамского и других престижных университетов, в которых учились и учатся бывшие ученики Рейфа. Кстати, чаще всего они бывают в своих семьях первыми, кто поступает в высшие учебные заведения. Рейфу удалось зажечь в ребятах такую страсть к учебе, что они приходят в школу задолго до начала занятий, часто совершенно игнорируют каникулы и согласны полностью отказаться от телевизора, пока их учит этот учитель.

Высокие технологии

Учебный день в Хай-Тек-Хай существенно отличается от типичного дня в большинстве школ. Здесь учебная программа строится на обучении, базирующемся на проектах. «Обучение, базирующееся на проектах, осуществляется примерно так, — рассказывает учитель рисования Джефф Робин. — Вы определяете, чему хотите обучить детей (в соответствии с установленными в отрасли стандартами или собственными идеями), и разрабатываете проект. Образно говоря, готовите по нему всю техническую документацию». […]

Учащиеся эффективно осваивают всю учебную программу благодаря интеграции дисциплин друг в друга. Например, рисование объединяется с биологией, а гуманитарные науки — с математикой. Школьники публикуют статьи, снимают документальные фильмы и работают над самыми разными проектами. Они, например, могут изучать экосистемы (а попутно фотодело и графический дизайн) путем написания и выпуска книги об экологии залива Сан-Диего. Кроме того, ученики часто реализуют проекты, обслуживающие местноеи другие сообщества. Например, недавно их исследования в области штрихового ДНК-кодирования привели к созданию инструмента, который позволяет выяснять источники поставок мяса — не получено ли оно от браконьеров — и нашел широкое применение на африканских рынках.

Школьники могут изучать экосистемы (а попутно фотодело и графический дизайн) путем написания и выпуска книги об экологии залива Сан-Диего.

В отличие от практики большинства школ, учащимся Хай-Тек-Хай не нужно через каждые сорок минут переходить в другой кабинет для изучения следующего предмета. В Хай-Тек-Хай учебный день разбит на меньшее число временных отрезков, чтобы обеспечить более глубокое погружение детей в работу над проектами. «У нас нет звонков, — говорит Ларри [Розенсток, основатель школы]. — И если хочешь в туалет, ты просто туда идешь. У нас нет общей системы оповещения. И все постоянно заняты конкретным практическим делом. Ребята не учат предмет, а проводят исследование в соответствующей области. Они работают в саду, а не запоминают биологические термины. Мы организуем для детей стажировки в государственных и частных компаниях. Это свободная, но в определенном смысле жесткая система. Ученики работают с учителями, объединенными в команды. Ты не переключаешься постоянно с предмета на предмет, ты трудишься и создаешь разные продукты. От тебя ждут, что ты относительно регулярно будешь представлять общественности плоды своего труда, то есть делать, так сказать, презентацию. И все это должно доставлять тебе истинное удовольствие». […]

Почти все выпускники школы Хай-Тек-Хай поступают в вузы, а 70 процентов из них идут учиться в четырехлетние колледжи. «Процент поступления наших детей в колледжи чрезвычайно велик. Я знаю, что некоторые считают, будто высшее образование нужно не всем. И я с этим согласен. Баскетболисты НБА его не имеют, и рок-звезды, и многие блестящие программисты. Но мы исходим из того, что детям, которые не планируют продолжать образование, гораздо полезнее учиться вместе с теми, кто готовится к поступлению, поскольку это дает им дополнительный опыт и знания, столь необходимые в жизни».

Следует отметить, что свыше половины выпускников школы становятся в своей семье первыми, кто получает высшее образование. А все потому, что в Хай-Тек-Хай нет деления на социальные слои. Школа отбирает учеников методом слепой лотереи, а в переходные этапы — из начальной школы в среднюю и далее в старшую — добор осуществляется из числа детей из наименее представленных районов города, по почтовым индексам.

Изменение парадигм образования — ReviseSociology

В своем выступлении на TED сэр Кен Робинсон утверждает, что наши нынешние образовательные системы по-прежнему основаны на индустриальной парадигме образования — образование становится все более стандартизированным и ориентированным на конформность, а дети, которые живут в самый стимулирующий возраст в истории, не видят суть посещения школы, которая заключается в том, чтобы «найти правильные ответы для прохождения тестов», а не в стимулировании дивергентного мышления.

Одно из наших основных решений проблемы отвлеченных детей (отчужденных системой, с которой не идентифицируют себя) — лечить их, чтобы они прошли через школу, тогда как что действительно нужно изменить, так это саму систему — нам нужна смена парадигмы , а не просто реформа.

Существующие системы образования не подходят для будущего

Каждая страна на Земле находится в процессе реформирования своей системы образования. На это есть две причины:

• Первый — экономический: страны пытаются понять, как подготовить детей к работе, хотя мы просто не знаем, как будет выглядеть работа в будущем.
• Второй — культурный: страны пытаются понять, как передать свои «культурные гены», и в то же время им приходится реагировать на глобализацию.

Проблема текущих процессов образовательной реформы заключается в том, что мы пытаемся взяться за будущее, делая то, что мы делали в прошлом, и при этом отталкиваем миллионы детей, которые просто не видят смысла ходить в школу.

Когда поколение X пошло в школу, нас вдохновляла одна история: если мы будем много работать и получать хорошие оценки, мы можем поступить в колледж, получить степень и получить хорошую работу. Сегодняшние дети в это не верят, и они правы: получение степени означает, что вы, вероятно, получите лучшую работу, но больше не гарантирует получение достойной работы!

Система образования основана на индустриальной парадигме

Проблема нынешней системы образования заключается в том, что она была задумана в культурном контексте эпохи Просвещения и экономическом контексте промышленной революции.Оно возникло в девятнадцатом веке, когда впервые было введено обязательное государственное образование, бесплатно доступное для всех и оплачиваемое за счет налогов.

Современная система образования изначально была основана на менталитете « мы и они », поскольку многие мыслители в 19 веке серьезно полагали, что обычные беспризорные дети не могут с этим справиться, и она также основана на представлении о сознании Просвещения, которое благоприятствует знание классики и дедуктивного мышления, то, что мы можем назвать «академическим знанием».

Таким образом, система делит людей на «умных людей» (ученых) и «не умных людей» (неакадемических), и хотя для некоторых это было здорово, большинство людей не извлекли выгоду из этой системы, на самом деле Кен Робинсон утверждает, что главный эффект в том, что это вызвало хаос.

Мы лечим наших детей, чтобы они получили образование

Статистические данные о рецептах для лечения синдрома дефицита внимания и гиперактивности (СДВГ) предполагают, что Америка страдает от эпидемии СДВГ — мы регулярно вводим нашим детям наркотики риталином.Однако Робинсон предполагает, что это не может быть эпидемией, поскольку количество рецептов варьируется от Запада к Востоку — они намного выше на Востоке Америки, что говорит о том, что это фиктивная эпидемия — это система, которая решает лечить «проблему». ‘что является проблемой только потому, что система пометила это так.

На самом деле происходит то, что наши дети переживают самый богатый информацией век в истории — они засыпаны информацией из многих источников через T.В. и Интернет — они в некотором роде гиперстимулированы, и все же наш ответ — наказать их за то, что они отвлекаются от «скучных вещей» в школе.

Робинсон предполагает, что неслучайно количество выписанных рецептов от СДВГ близко соответствует росту стандартизированного тестирования.

Растущее использование лекарств, таких как риталин, для лечения детей означает, что мы эффективно проводим детей через школу, обезболивая их.

Школьная система работает на благо промышленности и во многих смыслах в соответствии с отраслевыми принципами, отражая фабричную систему производства, по крайней мере, в следующих аспектах:

1. Звонок
2. Обособленные объекты
3. Профильные предметы
4. Мы по-прежнему обучаем детей партиями («как будто самое главное в них — это дата их изготовления»).

Образование все больше зависит от соответствия, и вы видите рост стандартизированных учебных программ и стандартизированных тестов. Текущая парадигма в основном связана со стандартизацией, и нам нужно сменить парадигму и пойти в другом направлении.

Система образования убивает творчество

Недавно было проведено большое исследование дивергентного мышления. Дивергентное мышление — это важная способность творческого мышления — это способность видеть множество возможных способов интерпретации и ответа на вопрос; думать горизонтально и видеть множество возможных ответов, а не только один.

Пример этого — просто дать кому-то канцелярскую скрепку и заставить его подумать о как можно большем количестве различных применений скрепки — тот, у кого это хорошо получается, сможет придумать сотни вариантов использования скрепки, вообразив что он может быть любого размера и сделан из самых разных материалов.

цитирует лонгитюдное исследование (взятое из книги под названием «Точка разрыва и не только»), в котором детей детского сада проверяли на их способность расходиться во мнениях, и 98% из них получили оценку «на уровне гениальности»; те же дети были повторно протестированы в возрасте 8-10 лет, но только 50% из них показали уровень гениальности, и снова в возрасте 13-15 лет, когда почти никто из них не получил оценку на уровне гения.

Это исследование показывает две вещи: во-первых, всем нам присуща способность к дивергентному мышлению, а во-вторых, она ухудшается по мере взросления детей.

Сейчас много всего происходит с этими детьми, когда они вырастают, но самое главное, что они получили образование — они потратили 10 лет на то, чтобы им говорили, что «есть один ответ, и он позади, и не смотрите и не копируйте ».

Проблема в том, что индустриально-капиталистический способ образования глубоко укоренился в генофонде системы образования, это образовательная парадигма, которую будет трудно изменить.

Изменение парадигмы образования

Чтобы изменить парадигму индустриально-капиталистического образования, нам необходимо сделать следующее:

Во-первых, , разрушьте миф о том, что существует разрыв между академическими и неакадемическими предметами, а также между абстрактным и теоретическим.

Во-вторых, , признайте, что наиболее успешное обучение происходит в группах — сотрудничество — это фактор роста, а не индивидуализация людей, которая отделяет их от естественной среды обучения.

Наконец, , нам необходимо изменить привычный образ мышления тех, кто работает в системе образования, и среду обитания, которую они занимают.

Актуальность для социологии A-Level

Это может быть использовано для критики подходов «новых правых» к образованию, а также «новых лейбористов», «Коалиции» и нынешнего правительства тори — потому что все они сохранили основной режим тестирования, введенный в 1988 г.

Здесь также есть что-то вроде ссылки на Принцип соответствия Боулза и Гинтиса, в котором скрытая учебная программа отражает рабочее место, потому что система все еще основана на промышленной модели.

Робинсон, кажется, предлагает более постмодернистский подход к образованию — освобождение школ и учителей, чтобы они могли поощрять больше творчества в классе, а не ограничиваться тиранией стандартизированного тестирования.

Ограничения точки зрения Кена Робинсона

школ убивают творчество» сэра Кена Робинсона (стенограмма) — The Singju Post

Слушайте аудио в формате MP3 здесь: сэр Кен Робинсон_ «Убивают ли школы творчество»?

Сэр Кен Робинсон — TED Talk TRANSCRIPT

Доброе утро. Как вы? Было здорово, правда? Я был потрясен всем этим. Фактически, я ухожу.

В конференции были затронуты три темы, которых нет, и которые имеют отношение к тому, о чем я хочу поговорить.Одним из них является выдающееся свидетельство человеческого творчества во всех наших презентациях и во всех присутствующих здесь людях. Просто разнообразие и диапазон.

Во-вторых, это ставит нас в такое положение, в котором мы не имеем ни малейшего представления о том, что произойдет в будущем. Не знаю, как это может закончиться.

Меня интересует образование — на самом деле, я обнаружил, что все заинтересованы в образовании. Не так ли? Мне это очень интересно.

Если вы на званом обеде и говорите, что работаете в сфере образования — на самом деле, вы, честно говоря, не часто бываете на званых обедах, если работаете в сфере образования.Тебя не спрашивают. И, как ни странно, тебя никогда не просят обратно. Для меня это странно.

Но если да, и вы говорите кому-то, знаете, они говорят: «Что вы делаете?» а вы говорите, что работаете в сфере образования, вы видите, как кровь течет по их лицам. Они такие: «Боже мой», знаете, «Почему я? Моя единственная ночь на всю неделю. »

Но если спросить об их образовании, они прижмут вас к стене. Потому что это одна из тех вещей, которые глубоко волнуют людей, верно? Как и религия, деньги и прочее.Я очень интересуюсь образованием, и я думаю, что все мы. Мы очень заинтересованы в этом, отчасти потому, что это образование, которое должно привести нас в это будущее, которое мы не можем понять. Если подумать, дети, которые пойдут в школу в этом году, выйдут на пенсию в 2065 году. Никто не имеет ни малейшего понятия — несмотря на весь опыт, который демонстрировался последние четыре дня, — как мир будет выглядеть через пять лет. И все же мы должны обучать их этому. Так что непредсказуемость, я думаю, невероятна.

И третья часть этого состоит в том, что все мы, тем не менее, согласны с действительно выдающимися способностями детей — их способностями к инновациям. Я имею в виду, Сирена прошлой ночью была чудом, не так ли? Просто смотрю, на что она способна. И она исключительная, но я не думаю, что она, так сказать, исключительная во всем детстве. У вас есть необычайно целеустремленный человек, нашедший талант.

И я считаю, что все дети обладают огромными талантами.И мы их довольно безжалостно растрачиваем. Итак, я хочу поговорить об образовании и о творчестве. Я считаю, что творчество сейчас так же важно в образовании, как и грамотность, и мы должны относиться к нему с таким же статусом. Спасибо. Кстати, именно так. Большое спасибо. Итак, осталось 15 минут.

Ну я родился… нет.

Недавно я услышал отличную историю — я люблю ее рассказывать — о маленькой девочке, которая была на уроке рисования. Ей было шесть лет, и она была сзади, рисовала, и учитель сказал, что эта маленькая девочка почти никогда не обращала внимания, и на этом уроке рисования она сделала это.Учительница была очарована, подошла к ней и спросила: «Что ты рисуешь?» И девушка сказала: «Я рисую изображение Бога».

И учитель сказал: «Но никто не знает, как выглядит Бог». И девушка сказала: «Через минуту».

Когда моему сыну было четыре года в Англии — на самом деле ему было четыре года, если честно. Если быть строгими, куда бы он ни пошел, ему в тот год было четыре года. Он был в Рождественском спектакле. Вы помните историю? Нет, большой. Это была большая история.

Сиквел сделал Мел Гибсон. Вы, наверное, видели это: «Рождество II». Но Джеймс получил роль Джозефа, и мы были в восторге от этого. Мы считали это одной из ведущих ролей. У нас было полно агентов в футболках: «Джеймс Робинсон — ЭТО Джозеф!» Ему не нужно было говорить, но вы знаете отрывок, где появляются три царя. Они приходят с дарами, и они приносят золото, ладан и смирну. Это действительно произошло.

Мы сидели там, и я думаю, они просто вышли из строя, потому что потом мы поговорили с маленьким мальчиком и сказали: «Тебе это нормально?» И он сказал: «Ага, почему? Это было неправильно? Они просто поменялись местами, вот и все.

В общем, вошли трое мальчиков — четырехлетние с кухонными полотенцами на головах — и они поставили эти коробки, и первый мальчик сказал: «Я приношу вам золото».

И второй мальчик сказал: «Я принесу тебе мирру».

И третий мальчик сказал: «Это послал Фрэнк».

Общее у этих вещей то, что дети рискуют. Если они не знают, они попробуют. Я прав? Они не боятся ошибиться.

Страницы: | Посмотреть полную стенограмму

Что сэр Кен ошибся

«Мы обучаем людей исходя из их творческих способностей»

Сэр Кен Робинсон

Идеи сэра Кена Робинсона об образовании не только непрактичны; они нежелательны.

Если вас интересует образование, в какой-то момент кто-то пришлет вам ссылку на видео сэра Кена Робинсона, посвященного в рыцари за заслуги перед образованием в Англии в 2003 году.У него более 250 000 подписчиков в Твиттере, его видео набрало более 40 000 000 просмотров в Интернете, а его лекция 2006 года стала самой просматриваемой лекцией TED за все время. Учебная программа RSA Opening Minds, с которой связаны его идеи, преподается в более чем 200 школах Великобритании. Он явно имеет какое-то влияние.

Чем объясняется такое знаковое влияние? Подобно представлению фокусника, объяснение магии помогает ее рассеять. Юмор, анекдот и очарование в сочетании с онлайн-анимацией объясняют, почему это стало вирусным.Шутки вызывают заразительный смех аудитории в видео, и, как онлайн-зрители, мы тоже смеемся. Анекдоты о маленькой девочке, имеющей смелость рисовать изображение Бога, чтобы показать всем, как он выглядит, или о Шекспире как о надоедливом маленьком мальчике, являются частью этого обаяния. А графическая иллюстрация RSA, рисуемая на наших глазах, — это просто очень крутой способ оживить идеи.

Идеи сэра Кена невероятно соблазнительны, но они ошибочны, впечатляюще и невероятно ошибочны.Позвольте мне объяснить почему. Но сначала, помимо шуток и анекдотов, давайте рассмотрим суть идей.

В нескольких предложениях это его аргумент об образовании:

1. Школы убивают детей врожденных творческих талантов , потому что …

2. Школьная система отдает приоритет академическим способностям.

3. Система игнорирует других разумных существ.

4. Творчество так же важно, как грамотность .

5. Предмет иерархии английского языка, математики и естественных наук, а не драмы, танцев и искусства разрушительны.

6. Мы находимся в плену соответствия , а не разнообразия разумов.

7. Итак, мы должны изменить то, как система воспитывает таланты и интеллект.

Не все то золото, что блестит

Вот некоторые избранные цитаты из его выступлений и книг, которые иллюстрируют его идеи:

1.О врожденном таланте

«У всех детей есть таланты, и мы безжалостно их растрачиваем».

«Мы не развиваемся в творчестве, мы вырастаем из него».

«Образование отвлекает людей от их природных талантов, глубоко похороненных; , вы должны создать обстоятельства, в которых они проявят себя ».

2. Об академической способности

«Для чего нужно образование? Кому это удается? Кто победители? Цель состоит в том, чтобы подготовить университетских ученых.Вся система основана на академических способностях и , длительном процессе поступления в университет. Наша система проработала наш разум на предмет этого товара …. ’

3. О множественном интеллекте

«Академические способности рассматриваются как интеллект; другие не ценятся и не подвергаются стигматизации ».

«Образование должно быть индивидуальным для каждого стиля обучения».

4.О творчестве

«Школы убивают творчество».

« Творчество так же важно, как грамотность , и мы должны относиться к нему с таким же статусом».

«Креативность, я имею в виду, это просто метафора множественных талантов и умственных способностей».

«Система образования препятствует творчеству».

«Мы знаем о детях следующее: детям по большей части не нужно помогать учиться.Они рождаются с огромным ненасытным аппетитом к обучению … развиваются в утробе с аппетитом … Вы не учите своего ребенка говорить, хотя мы учим его писать. Письмо появилось намного позже в эволюции человека. Но у них огромный аппетит к обучению, и он начинает рассеиваться, когда мы начинаем обучать их и насильно скармливать им информацию ».

5. По предметным иерархиям

«Каждая образовательная система на Земле имеет одну и ту же иерархию предметов — почему математика и языки, а не драма и танцы?»

«Академическая программа основана на ряде предположений, не имеющих отношения к нашим текущим обстоятельствам».

«Я считаю, что нам нужно не возвращаться к предметной учебной программе».

«Я думаю, мы должны задаться вопросом, что есть предметы … Не то чтобы мы не знали; мы знаем, что работает в школах; и мы знаем, что есть лучшая альтернатива узконаправленным предметным учебным планам, которые закрепляют иерархию ».

«Причина, по которой мне не нравится идея предметов, заключается в том, что она предполагает, что вы можете дифференцировать учебную программу исключительно на основе информации или теоретических знаний.История — это не просто мешок с содержимым, это дисциплина, процесс размышлений. Я просто думаю, что это основано на ложной предпосылке, что вы можете вытащить информацию из мира и приколоть ее к стене, как бабочка, и это то, о чем слишком много говорилось в старой академической программе, от чего мы пытаемся уйти. . ‘

6. О соответствии

«Большой проблемой является соответствие — модель фаст-фуда, где все стандартизировано , а не индивидуально.’

«Промышленные системы безличны и подчеркивают соответствие учебной программы и методов обучения, а также стандартизацию оценки».

7. О преобразовании

«Мы должны переосмыслить фундаментальные принципы образования».

«Реформы больше не нужны — это просто улучшение сломанной модели. Нам нужна не эволюция, а революция , чтобы преобразовать ее во что-то другое — одна из проблем — фундаментальные инновации .’

«Это переход от промышленной производственной модели группирования людей, основанной на сельском хозяйстве, не механическом, а органическом, для создания условий, при которых они могут процветать. Речь идет не о масштабировании нового решения, а о том, что мы позволяем людям создавать свое собственное решение, индивидуальный учебный план. Мы должны произвести революцию в образовании. Мы должны перейти с модели Industrial на модель для сельского хозяйства , чтобы школы могли процветать завтра ».

«Это уже происходит — в Остине, штат Техас, целый округ раздал каждому ребенку iPad.Это революция в том, как они преподают и учатся. И вы можете умножить этот пример. Система уже адаптируется. ’

iPad для всех?

Соблазнительно, но неправильно

Эти идеи очень и очень соблазнительны. Легко восхищаться грандиозными концепциями «таланта», «множественного интеллекта», «революции», «инноваций», «смены парадигмы» и «трансформации».Легко отказаться от ужаса «соответствия», «стандартизации», «академических способностей» и «иерархии».

Глава английского языка Алекс Куигли убедительно написал здесь о том, насколько соблазнительны эти идеи и почему мы не должны доверять Кену Робинсону: сначала он был «очарован… восхищен… увлечен», но вскоре он почувствовал себя «обманутым», «разочарованным» «культом личности». ‘, затем’ здраво осторожный ‘. Некоторые, однако, не были так соблазнены. Британский блогер, преподаватель, автор и эксперт по исследованиям в области образования Том Беннетт оспорил идей сэра Кена: