Книги про добро: Книги о доброте (329 книг) — лучшие книги по теме, читать онлайн, последние поступления и бестселлеры в электронной библиотеке MyBook

Коллекция С верой в чудо: самые добрые книги на свете

Моя семья и другие звери

Экранизации:

1987 Моя семья и другие звери. Минисериал. Реж. Питер Барбер-Флеминг

2005 Моя семья и другие звери (ТВ) , реж. Шери Фоксон

2016 Даррелы. Сериал. реж. Стив Бэррон

Интересные факты:

Если судить по книге, Ларри Даррелл постоянно проживал вместе со всем семейством, допекая его членов раздражающей самоуверенностью и ядовитым сарказмом, а также служа время от времени источником неприятностей самых разных форм, свойств и размеров. Это не совсем соответствует действительности. Дело в том, что Ларри никогда не жил в одном доме со своей семьей. С первого дня в Греции он вместе с супругой Нэнси снимал собственный дом, причем в отдельные периоды времени даже обитал в соседнем городе, ну а к родственникам своим забегал лишь периодически, погостить. Мало того, Марго и Лесли с достижением двадцати лет тоже проявляли попытки жить самостоятельной жизнью и какое-то время проживали по отдельности от прочего семейства.

Временный учитель Джерри, Кралевский, стеснительный фантазёр и автор безумных историй «про Леди», существовал в действительности, только фамилию его на всякий случай пришлось изменить – с исходной «Краевски» на «Кралевский». Едва ли это было сделано из-за опасения судебного преследования со стороны самого вдохновенного мифотворца острова. Дело в том, что Краевски вместе со своей матерью и всеми канарейками трагически погиб во время войны – на его дом упала немецкая бомба.

В центре города Корфу находится Школа Дарреллов, в которой каждый год проводятся курсы под руководством одного из биографов Лоренса Даррелла — Ричарда Пайна.

Единственной книгой, от написания которой Джеральд, по собственному признанию, получил удовольствие, была «Моя семья и другие звери». 

Книга Даррела внесла колоссальный вклад в развитие туристического бизнеса Корфу. «Книга не только продается миллионными тиражами по всему миру, но уже прочитана несколькими поколениями детей в рамках школьной программы. Одна только эта книга принесла острову и жителям Корфу широчайшую известность и процветание. Добавьте к этому все остальные книги, написанные Дарреллами или о них; все это вместе в результате превратилось в то, что можно назвать „даррелловской индустрией“, продолжающей производить огромные обороты и привлекать на остров миллионы туристов. Их вклад в туристическую индустрию огромен, и теперь она существует на острове для всех — не важно, поклонник ты Дарреллов или нет. Сам Джеральд сожалел о том влиянии, которое он оказал на развитие Корфу, но на самом деле влияние это было в основном к лучшему, поскольку, когда Дарреллы впервые прибыли туда в 1935 году, большая часть населения жила в бедности. Сейчас, во многом благодаря их пребыванию там, весь мир знает об острове и большинство местных живут вполне безбедно»

Главный герой романа Кэндзабуро Оэ «Футбол 1860 года» переводит книгу Даррелла на японский. Название «Моя семья и другие звери» в тексте отсутствует, но упоминаются некоторые эпизоды книги.

Один из героев романа Дэвида Митчелла Облачный атлас, Тимоти Кавендиш, упоминает, что родители его девушки, Урсулы, гостили в доме Даррелов на Корфу.

Лучшие добрые и уютные книги. Трогательные, душевные и теплые книги. Книги от плохого настроения.

📖 Брюс Кэмерон — Жизнь и цель собаки (2010) Каждая собака имеет свое Предназначение. И пока пес не выполнит его, он раз за разом будет рождаться очередным щенком. Настолько проникновенная история, что трудно удержаться от слез. Тоби, Бейли, Элли, Малыш — это разные собаки, но… Это один и тот же пес! Разные породы, разные судьбы… И все только для одной цели: помочь, спасти и всю жизнь (нет, несколько жизней!) любить одного по-настоящему дорогого человека — его мальчика Итана. Всем людям, которые любят животных.

📖 Сара Джио — Лунная тропа (2016) Джун Андерсен получает в наследство от тетушки Руби легендарный книжный магазин «Синяя птица». Вскоре она обнаруживает среди книг уникальные письма – свидетельство давней дружбы между Руби и знаменитой писательницей Маргарет Уайз Браун. Поскольку магазин на грани разорения, Джун решает спасти его с помощью находки. Она обращается за помощью к Гэвину, хозяину находящегося по соседству с «Синей птицей» ресторанчика. Кажется, вместе у них есть шанс, но у Джун немало секретов, и довериться Гэвину оказывается не так-то просто.

12 книг, взращивающих в детях ум и доброту

Мы спешим поделиться с вами добрыми и умными книгами, которые помогают воспитывать в детях лучшие черты достойных людей. В нашей подборке вы найдете произведения для самых маленьких и для ребят постарше.

1. Цикл «Мэри Поппинс», Памела Трэверс

2. «Маленький принц», 
Антуан Мари Жан-Батист де Сент-Экзюпери

3. Цикл «Денискины проказы», Дэвид Шэннон

Так о чем же эта серия? Это забавные истории о проказах мальчика и его попытках оправдаться перед родителями. Его логика такова: раз уж за правду все равно накажут, придется временами немного привирать… На примере Дэвида/Дениса дети учатся быть честнее. Ох уж эта реверсивная психология!

4. «Сказки по телефону», Джанни Родари

5. «Тайна рыжего кота», Сергей Таск

Из этого детектива в жанре фэнтези ребята узнают о жизни симпатичного и смышленого мальчонки по имени Дэвид. Родители Дэвида развелись, отец переехал, а матьзанята до поздней ночи. Мальчик предоставлен самому себе, но наш Дэвид умен и сообразителен. Он может сам за себя постоять, даже если персонажи маминых картин вдруг выйдут за рамки во всех смыслах этого слова. Будьте уверены, Дэвид сладит с вредными близнецами, поможет рыцарю отыскать дочурку, защитит всех от козней злобного колдуна Бр-р-р и ведьмы Афрозины. А еще он обязательно снимет чары с рыжего кота!

6. «Электроник – мальчик из чемодана», Евгений Велтистов

7. Серия «Цацики», Мони Нильсон

Маленький Цацик живет вместе с бабушкой и мамой, а матушка у него, надо сказать, совершенно не похожа на обычных мам. Она ведет себя иначе, одевается иначе и вместе с сынишкой выдумывает самые разные игры, даря ребенку волшебное детство.

8. «Таинственный сад»,
Фрэнсис Элиза Ходжсон Бернетт

Маленькая Мэри Леннокс не видела любви со стороны слишком занятых родителей, а потому росла замкнутой и нелюдимой. Когда родители погибли, девочку отправили на попечение к родственникам в Англию. Новый дом и даже новая страна – все это удар по психике и без того расстроенной малышки. А тут еще по сути чужие и незнакомые люди требуют соблюдать какие-то новые правила поведения. Конечно, наша героиня артачится. Однако Мэри ждут первые друзья, первые маленькие, но при том важные цели. Она найдет калитку, ведущую в заброшенный сад. Там царит запустение, сад нуждается в заботливом уходе так же, как и сама Мэри. Даря цветам свою любовь, видя, как сад оживает, девочка становится добрее.

9. «Матильда», Роальд Даль

10. «Дневник слабака», Джефф Кинни

Повествование ведется от лица главного героя. Грег то и дело получает на орехи от старшего братца, ему никак не удается завоевать популярность в школе. Но мальчик не сдается и постоянно придумывает очередной план по достижению славы.

11. «Умная собачка Соня», Андрей Усачев

12. Цикл «Манюня», Наринэ Абгарян

Новый год и Рождество прошли, но так не хочется расставаться с ощущением зимних праздников. Вернуть чувство зимней сказки помогут новогодние книги для самых маленьких. Воспитание – штука непростая. Порой дети лодырничают, плохо учатся и совершенно не слушаются. Маленьким негодникам будет полезно прочесть книги для непослушных детей.

Хорошая книга учит ребенка добру, а еще помогает успокоиться во время чтения. Если же дети не на шутку расшалились, то вам пригодятся полезные советы о том, как успокоить малышей, не срываясь на крик. Пусть ваши дети растут умными и добрыми!

Читайте добрые книги, чтобы сделать наш мир лучше. booksonline.com.ua

В нашем жестоком и неприветливом мире порой так хочется найти хоть бы толику добра. В этом случае нам на помощь придут верные друзья — книги. Предлагаем вам подборку произведений, от которых веет теплом и добротой, на душе становится легко, поднимается настроение и хочется по-новому взглянуть на окружающий мир. Надеемся, что эти добрые книги сделают наш мир чуточку лучше.

Журналист по имени Ватанен, работающий в Финской столице, случайно сбивает на своей машине зайца. Ему стало жалко несчастное животное, он подобрал его и… отправился в пешее путешествие по родной Финляндии. Ватанен решил порвать со всей своей прежней жизнью и благодаря этому обрёл настоящую свободу.

Мэром города Дота является честный и отзывчивый Тибо Крович. Единственной его слабостью является собственная секретарша по имени Агата Стопак. Тибо очень любит её, но, к сожалению, она замужем. Жизнь в городе слишком размеренна и пристойна, чтобы мэр мог позволить себе проявления тёплых чувств по отношению к замужней женщине.

Эта удивительная и трогательная сказка для взрослых рассказывает нам историю необычных людей, обитающих в необычном доме. Жизнь их вряд ли можно назвать скучной: они то разыскивают в сновидениях Вселенское дерево, то разбирают крышу дома, чтобы лучше видеть небо, то общаются с духами при помощи писем, а то и вовсе создают мировую сеть пожеланий и поздравлений. Такими способами эти люди противостоят Пустоте, которая пытается поглотить не только этот жизнерадостный дом, но и весь мир.

Кроха Анна, живущая в 1930 годах в Лондоне, в свои пять лет знает многое, чего не знает ни один взрослый, например, в чём состоит смысл жизни и что представляет собой любовь. А ещё она является не кем иным, как хорошим другом и личным помощником мистера Бога. Уже через год её знания значительно расширились — она делает заметные успехи в математике, поэзии и теологии. От Анны можно было получить ответ на любой вопрос, и он всегда был искренним, лаконичным и максимально точным.

Этот замечательный роман, который просто и без обиняков расскажет детям о том, как надо взрослеть, а взрослым — как не забывать что такое быть ребёнком и как вести себя с маленькими озорными ребятишками. Эта книга поведает и о других важных вещах, таких как справедливость и добро, любовь и преданность, сострадание и милосердие. Ну и главное, чтобы каждый понимал, что все люди абсолютно разные, и, прежде чем судить их за что-то, необходимо взглянуть на мир их собственными глазами.

На первый взгляд это очень добрая и простая сказка для взрослых и детей при ближайшем рассмотрении является философской притчей, поражающей глубиной своей мудрости. Вы можете открыть эту книги наугад на любой странице и найдёте при этом для себя что-то новое и полезное. Её нужно время от времени перечитывать, поскольку в разном возрасте вы будете воспринимать её по-разному. Главный посыл этого произведения — не забывать то, что все мы были когда-то детьми и пытаться не потерять хорошие качества и взгляд на жизнь, присущий ребёнку.

У известного композитора Иоганна Себастьяна Баха в современном мире имеется потомок. Главным его увлечением были самолёты, также он написал роман, который почему-то не пришёлся по вкусу публике. И вот однажды этот человек услышал голос ниоткуда, который произнёс странную фразу: «Чайка Джонатан Ливингстон».

А потом тот же голос велел ему записать сюжет книги, которая появилась в его голове и пронеслась перед мысленным взором словно кинолента. Но он забыл окончание романа и восемь лет не мог его вспомнить, пока ему опять не привиделся эта же история, рассказывающая о странной чайке по имени Джонатан, которая чувствовала себя чужой в своей стае.

У нас на сайте вы можете читать в свободном доступе самые добрые и трогательные книги от различных авторов — от классики до современной прозы.

Читать онлайн электронную книгу Правила добра — I бесплатно и без регистрации!

Кто не любит добра?

Случилось так, что некий здоровенный пожилой черт, по тамошнему прозвищу Носач, вдруг возлюбил добро. В молодости своей, как и все черти, он увлекался пакостничеством, но с годами вступил в разум и почувствовал святое недовольство. Хотя по природе он был чертом крепкого здоровья, но излишества несколько пошатнули его, и пакостничать уж больше не хотелось; склонность же к порядку — добродетель, весьма распространенная среди чертей, — твердый, положительный, хотя несколько и туповатый ум, некая беспредметная тоска, особенно овладевавшая им по праздникам, и, наконец, неимение опоры в семье и детях, так как Носач остался холостяком, — постепенно поколебали его убеждение, будто ад и адские порядки есть окончательное воплощение разума в бессмертную жизнь. Он с жадностью искал работы, чтобы отвлечься от своих тяжелых сомнений, и перепробовал ряд профессий, прежде чем надолго и окончательно не устроился при одной маленькой католической церкви во Флоренции в качестве соблазнителя. Тут он, выражаясь его словами, отдохнул душою; и тут же, по времени, было положено начало его новой подвижнической жизни.

Церковь была маленькая, и работы Носачу представлялось немного. От мелких пакостей, на которые так склонны юные черти, как-то: задувание восковых свечей, подставление ножки псаломщику и нашептывание молящимся старухам беспричинных гадостей, он уклонялся, чувствуя скуку, серьезное же дело не навертывалось. Молящиеся все были люди скромные, тихие и дьявольским наветам поддавались туго: ни золотом, которого они не видали, ни огневой любовью, которой они не знали никогда, ни гордыми мечтаниями высокого честолюбия, совершенно чуждого их непритязательной жизни, не удавалось Носачу поколебать мир и тишину их неглубоких душ. Пустяковые же грехи они охотно творили сами, и не было у черта ни надобности, ни охоты даром тратить воображение на приискивание новых, тем более, что круг маленьких грехов весьма ограничен. Пытался он первоначально ввергнуть в бездну соблазна самого попа, но и тут потерпел естественную неудачу: поп был старенький, беззубый, наполовину впавший в детство — и, как дитя, невинный. Если черту и удавалось во время богослужения вышибить у попа из памяти необходимые слова и заменить их неподходящими и даже соблазнительными; если удавалось обкормить попика кашей или заставить проспать утреннюю мессу, — то и в этом был только внешний, формальный грех, а грех настоящий отсутствовал: разницу между тем и другим прекрасно чувствовал прирожденный черт. И мало-помалу в свои прямые обязанности соблазнителя он начал вносить равнодушие и холод формализма: наскоро расскажет старухе неприличный анекдот, плюнет раза два-три в угол, заставит попика каждый раз в одном и том же месте перепутать слова и поскорее усядется на свое излюбленное место в тени колонны — по украденному молитвеннику внимательно следить за службой.

Такое времяпрепровождение, хотя и приятное, было, однако, враждебно деятельной натуре пожилого черта; и, незаметно для себя, он втянулся в обиход церковный, разделил интересы домоправительства, стал чем-то вроде второго сверхштатного сторожа. По утрам подметал церковь и чистил медные ручки, во время службы поправлял лампады и вместе с верующими гнусаво подтягивал клиру: «Ora pro nobis». И, входя в церковь снаружи, он уже привычным жестом окунал лапу в кропильницу со святой водой и кропил себя, а когда все шли под благословение, то шел и он, слегка толкаясь, по своей грубоватой дьявольской привычке. В редкие свои посещения ада, куда он являлся, как и все черти, с фальшивыми докладами, Носач все больше и больше преисполнялся отвращением к его шуму, гвалту, грязи и дикой неразберихе. Визгливые ведьмы, которым в свое время он отдал полную дань восторга, ныне преисполняли его чувством омерзения; и не одной из них с своею былою ловкостью он прищемил хвост в дверях, радуясь страху и мучениям несчастной.

И так как все непрерывно лгали, и каждое слово каждого было ложью, и сатана лгал впереди всех и за всех, то начинала с непривычки болеть голова, и скорей хотелось на воздух.

После одной из таких побывок Носач с особым удовольствием вернулся в тихую церковь и двое суток, как убитый, спал за колонной; проснувшись же, принял видимость и решительно направился к попику в исповедальню: был именно тот час, когда верующие исповедовались.

Попик очень удивился, что незнакомый пожилой господин с тщательно выбритым, сухим лицом, имевшим постное и даже мрачное выражение, благодаря огромному отвислому носу и резким складкам вокруг тонких губ, есть самый настоящий черт. Но, когда Носач клятвенно подтвердил свое заявление, стал с детским любопытством расспрашивать его об адских делах. Но черт только отмахивался рукой и угрюмо ворчал:

— Ах, и не говорите, святой отец, это — не жизнь, а чистый ад.

— А где же твои рога? — спрашивал поп. — И где же твои копыта? И ты зачем ко мне пришел: соблазнить меня хочешь или покаяться? Если соблазнить, то напрасно, — меня, сударь, соблазнить нельзя.

Попик засмеялся и похлопал его по плечу.

— А кашу помните? — угрюмо спросил черт.

— Какую кашу? — удивился попик.

— А на той неделе, в субботу, помните? Вы еще много съели, помните?

Попик заволновался:

— Так это ты мне?! Ай-ай-ай-ай-ай! Поди прочь! Поди прочь отсюда, не хочу тебя и видеть! Надевай свои рога и уходи, а то сторожа позову.

— Я покаяться пришел, а вы меня гоните! — уныло сказал черт. — Аще, сказано, одну заблудную овцу…

— Так ты и Евангелие знаешь! — удивился старичок.

Черт строго и гордо ответил:

— Проэкзаменуйте.

— Так, так, так! Ты, значит, серьезно, — а?

— Проэкзаменуйте.

— Ну и удивил же ты меня… не знаю, как тебя назвать, ах, как удивил. Пойдем же ко мне, я тебя поэкзаменую: тут тебе пока не место. Скажите пожалуйста, черт, а Евангелие знает!.. Пойдем, пойдем!..

И целый вечер, у себя на дому, попик экзаменовал Носача и восторженно удивлялся:

— Да ты богослов! Ей-Богу, богослов. Ты занимался, что ли, этими вопросами?

— Занимался-таки, — скромно подтвердил черт. Вообще, хотя он держался и скромно, но с большим достоинством, не лебезил, не забегал вперед, и сразу видно было, что это — черт строгий и положительный. Своими огромными познаниями он нисколько не кичился и все больше и больше нравился добродушному старому попику.

— Так чего же ты хочешь? — спросил поп.

Черт с размаху бухнул на колени и завопил:

— Святой отец, разрешите и научите меня творить добрые дела! Стосковался я о добре, святой отец. Жить не могу без добра, а как его творить, еще не ведаю. От сатаны же и от дел его отрекаюсь вовеки: тьфу, тьфу, тьфу!

Когда волнение поулеглось, попик благодушно потрепал черта по плечу, для чего ему пришлось приподняться на цыпочки: Носач чуть не вдвое был выше ростом. От прикосновения черт устранился, — он не любил фамильярного обращения, — и с угрюмостью, составлявшей главную черту его характера, настойчиво спросил:

— Так как же, святой отец, научите?

— Добру-то? Можно. Это можно! Но только знаешь ли ты творения святых отцов? В Библии ты силен, но этого, дружок, пожалуй, маловато. Да, маловато! Иди-ка погуляй, а я тебе вечерком составлю списочек, что читать.

Черт уже выходил, когда попик, с любопытством глядевший на его широкую спину, остановил его вопросом:

— Послушай, милейший: ты всегда это носишь?..

— Одежду?

— Нет, все это, — попик неопределенно очертил рукою фигуру дьявола, — вот у тебя нос этакой грушей… у тебя всегда так? И лицо у тебя очень постное, как будто ты мало кушаешь, и одежда у тебя черная… Мне это нравится, но всегда у тебя так или же ты имеешь и другой вид? Если имеешь, то покажи, пожалуйста: я хоть и стар, а чертей еще никогда не видал.

Дьявол мрачно солгал:

— Другого вида не имею.

— Нет? Ну что ж поделаешь: нет так и нет. Иди же, погуляй, а я поработаю. Хоть я давеча и сказал тебе комплименты, что ты богослов, но ты еще мало… — попик значительно поднял палец, — очень еще мало знаешь. Да!

— А про добро узнаю? Мне, главное, про добро узнать.

Попик успокоительно сказал:

— Про все узнаешь. Столько книг прочесть да не узнать: какой ты, брат, мнительный!

Два года сидел черт над книгами и мучительно доискивался: что есть добро и как его делать так, чтобы не вышло зла. С древнееврейским языком черт и раньше был хорошо знаком, а теперь изучил еще и греческий: все читал в подлиннике, сверял, отыскивал ошибки, доселе ускользавшие от общего внимания, не без остроумия и даже убедительности создавал новые богословские схемы, впадая в несомненную ересь. Совсем измучился и даже похудел, но ответа на свой вопрос так-таки найти не мог и впал под конец в отчаяние. Два года терпел, ничего, а тут так вдруг загорелось и так страшно стало, что пошел к попу среди ночи и разбудил его: помогите!

— Ну, говори, несчастный, что такое у тебя случилось?

— Да то и случилось, что прочел я все ваши книги, а как допрежде не знал Добра, так и теперь не знаю. Жить мне тошно, святой отец, и тьма ночная пугает!

— Да все ли ты прочел? Ой, не пропустил ли чего? Тороплив ты, сударь.

— Сейчас последнюю кончил. Умен я, святой отец, вот в чем мое горе: ум у меня дьявольский, тонкий, не терпящий противоречия; и раньше я других на противоречиях ловил, а теперь вот и сам попался!

Попик укоризненно покачал головою.

— Мудрствуешь?

— То-то и беда, что мудрствую. Вон у добрых людей, рассказывают, голос такой есть, внутренний, указывающий пути добра, а какой может быть у дьявола голос? Только от ума и действует дьявол. А как начал я с умом читать эти ваши книги, так только одни противоречия и вижу: и то можно, и другое можно, и того нельзя, и другого нельзя. Вот хотел я для начала земной моей жизни вступить с хорошей женщиной в брак и совместно с нею творить добро, а как начитался ваших книг, так и не знаю теперь: добро есть брак или зло.

— Могий вместити…

— Вместить-то я много могу, да не знаю, что вмещать. Вот вы, святой отец, безбрачны, и в этом даже ваша святость, а патриархи не хуже вас были, а жен имели даже по нескольку. И не будь бы в браке святые отцы Иоаким и Анна, то не было бы у них дщери…

Попик даже испугался и замахал рукой отчаянно:

— Молчи, молчи, грешник! С тобой и говорить опасно, — того и гляди, сам в ересь впадешь! Уж лучше женись, если неможется.

— Да разве это ответ?

— А что же тебе надо, горделивый?

— А мне такого ответа надо, чтобы годился он на все времена и для всяких случаев жизни, и чтобы не было никаких противоречий, и чтобы всегда я знал, как поступить, и чтобы не было никаких ошибок, — вот чего мне надо. Жениться я погожу, а вы пока подумайте. Даю вам семь дней сроку, а не позовете меня через семь дней, вернусь я в ад, — поминай как звали!

Даже рассвирепел черт: вот до чего захотелось ему добра! Понял это добрейший попик и, не рассердившись нисколько, старательно думал шесть дней, а на седьмой позвал к себе дьявола и сказал:

— Черт ты внимательный, а главное-то в книгах и проморгал, да. Читал, что сказано: возлюби ближнего, как самого себя. Ясно ведь, а? — торжествовал попик, — возлюби, — вот тебе и все.

Но измученный черт нимало не обрадовался и мрачно ответил:

— Нет, не ясно. Раз я про себя не знаю, что мне нужно, и желания мои неясны и даже противоречивы, то как же другому буду я благодеяния оказывать? Живым манером в ад его вгоню, опомниться он не успеет.

— Экий ты, — не знаю, как тебя назвать, — раскоряка! Ну не можешь ты, как самого себя, то просто возлюби. И когда возлюбишь, то все и увидишь, и все поймешь, и добро без усилий сотворишь: узенькая будет у тебя тропочка по виду, как канат натянутый, а никуда с нее не упадешь и ни в какую трясину не ввалишься,

— Возлюби! — мрачно ухмыльнулся Носач, — возлюбить-то я и не могу. Какой же был бы я черт, если бы мог возлюбить?.. Не черт бы я был, а ангел, и не я тогда у вас, а вы бы у меня учились. Поймите же меня, святой отец, потрудитесь: не могу я по природе своей любить ангельской любовью, но и зла делать не желаю, а хочу творить добро, — вот вы этому самому меня и научите.

Сказал попик сокрушенно:

— Природа твоя гнусная.

— На что гнуснее! — согласился черт угрюмо, — вот потому-то и бороться с нею хочу, а не камнем на дно идти. Не для одних же ангелов небо, имею же и я право стремиться к небесам? — вот вы мне и помогите. Даю вам еще семь дней сроку, а не поможете, — махну на все рукою и провалюсь в тартарары!

Прошло еще семь дней, и, позвав мрачного черта, сказал ему попик следующее:

— По многом размышлении нашел я для тебя, несчастный, два весьма вразумительных правила: полагаю, что не промахнешься. Сказано: если кто попросит у тебя рубашку, то ты и последнюю отдай. И еще того лучше сказано: если кто тебя по одной щеке ударит, то ты и другую подставь. Делай так, как сказано, вот тебе и будет урок на первый раз, и сотворишь ты добро. Видишь, как просто! Черт подумал и радостно осклабился:

— Это другое дело. Не знаю, как и благодарить вас, святой отец: теперь я знаю, что такое добро.

Но, оказывается, что и тут не узнал он добра. Прошло две недели, и уже стал успокаиваться обрадованный попик, как снова явился к нему черт; а был он мрачнее прежнего, на лице же имел кровоподтеки и ссадины, а на плечах, поверх голого и темного тела, трепалась совсем новенькая рубашка.

— Не выходит, — мрачно заявил он.

— Что не выходит? — встревожился попик. — Лицо у тебя такое неприятное, — ах, Боже ты мой, — и над глазом синяк… а нос-то, нос-то!.. Что же это ты, милейший: пошел добро творить, а вместо того — подрался. Или, может быть, ты с лестницы упал? — ничего я не понимаю.

— Нет, подрался.

— Да я же тебе говорил: аще кто ударит тебя по левой щеке, подставь правую. Помнишь?

— Помню. Две недели ходил я, святой отец, по городу и все искал, чтобы меня по щеке ударили, но никто меня не ударил, и не мог я, святой отец, выполнить завета добра.

— А драка-то? А это что же такое?

— Это совсем другое дело. Заспорил я с одним гражданином, и он меня ударил тростью по голове, вот по этому месту, — черт указал на темя. — Тогда я его, — так мы и подрались; и скажу вам не хвастаясь: я ему два ребра сломал.

Попик отчаянно замотал головой:

— Ах, Господи, да ведь сказано же тебе: «Аще кто ударит тебя по левой щеке…»

Но черт кричал еще громче:

— Говорю же я вам: не по щеке, а вот по этому месту! Сам знаю, что, когда по щеке, нужно другую, а он по этому месту. Вот шишка, — попробуйте.

Руки опустились у несчастного попика. Отдышавшись, сколько следовало, сказал он с горечью:

— Ну и дурень же ты. Ум у тебя глубокий, человек ты, или как бы это сказать, высокообразованный, а в отношении добра любая курица больше тебя понимает. Как же ты не понял, что святые слова сии имеют распространительное толкование. Дурень ты, дурень!

— Вы же сами говорили — толкований никаких не надо.

— Да, — горько усмехнулся попик, — толкований никаких не надо, ты так думаешь! Ну что я буду с тобой делать, сам ты сообрази, ведь не могу же я с тобой по городу ходить. Сидел бы ты лучше дома. А что это за рубашка у тебя, — подарил кто-нибудь?

— Сам я хотел ее подарить, да никто так ни разу и не попросил. Две недели ходил я по городу среди самых бедных людей, и чего только у меня не просили, а рубашки так никто и не догадался попросить, — уныло вздохнул черт. — Видно, сами они не понимают, что такое добро.

— Ах, несчастный, — снова заволновался поп, — вижу я, что наделал ты большого зла. Просили тебя, говоришь, о многом?

— Просили.

— И хлеба, например, просили?

— Просили.

— А ты ничего и не дал?

— Я все ждал, чтобы рубашку попросили. Не ругайте же меня, святой отец, я и сам вижу, что плохо мое дело. Да ведь хочу же я добра, подумайте, недаром же я покинул ад со всеми его удовольствиями, недаром же я от сатаны отрекся, недаром же я два года, как студент, сидел над книгами. Нет, видно, не будет мне спасения.

— Ну, ну, погоди, не отчаивайся, я тебя еще поучу. А скажи, за что тебя гражданин-то этот палкой ударил? Может быть, ты невинно пострадал, за это многое прощается.

Черт развел руками.

— Уж и не знаю: тогда думал, что невинно, а теперь начинаю и в этом сомневаться. Так было дело. После долгих моих скитаний по городу, утомленный, но по-прежнему пылающий жаждою добра, присел я на берегу Арно отдохнуть, чтобы набрать сил для нового хождения. И вижу: утопает в реке неведомый человек, закружило его водоворотом, и носится он с необыкновенной быстротою. Раз он проплыл мимо меня, и другой, и третий…

— И четвертый?

— Да, и четвертый. И пока я размышлял, отчего он не тонет, приписывая это чудесное явление силе невидимых подводных течений, собрался на его крик народ, и тут, — теперь мне стыдно об этом рассказывать, — произошла эта самая скверная драка. Должен вам пожаловаться, святой отец: меня не один этот гражданин, — меня и другие били.

Стоял черт, опустив длинные руки, бессильные творить добро, и отвислый нос его, пораненный ударом, выражал уныние и крайнюю тоску. Посмотрел на него попик искоса и недружелюбно, еще раз взглянул, радостно вздохнул почему-то и, подойдя близко, наклонил к себе тугую голову дьявола и поцеловал его в лоб. И тут еще заметил: на темени, у самого корня седых волос, запеклась кровь. Дьявол покорно принял поцелуй и шепотом сказал:

— Страшно мне, святой отец! Видел я в аду крайние ужасы, до последнего страха касалась моя душа, но не трепетала столь мучительно, как теперь. Есть ли что страшнее: стремиться к добру так неуклонно и жадно и не знать ни облика, ни имени его! Как же люди-то на вашей земле живут?

— Так и живут, миленький, как видишь. Одни в грешном сне почивают, а кои пробудились, те мучатся и ищут, как и ты, с природой своей борются, мудрые правила сочиняют и по правилам живут.

— И спасаются? — недоверчиво спросил черт.

— А это уж одному Богу известно, и нам с тобой в этот конец даже и заглядывать не годится. Да ты не отчаивайся, миленький, я уж тебя не оставлю, я тебя и еще поучу, у меня много времени свободного. Черт ты старательный, и все у тебя пойдет по-хорошему, только в уныние не впадай да ранку на голове промой холодной водой, как бы не разболелась.

Так кончили они разговор; и не знали они оба, ни огорченный унылый дьявол, ни сам попик с благостной душой, когда он лобызанием любви касался противного дьявольского чела, а дьявол, в свою очередь, жалел жалостью любовной мечущихся людей, что как раз в эту минуту совершалось то самое добро, имени и порядка которого тщетно доискивались оба.

Так и разошлись, не зная: попик — к себе, приискивать новые правила добра для поучения, а дьявол к себе, в темноту запыленных углов, чтобы там зализывать раны и тщетно допрашивать Бога об его грозных и непонятных велениях.

Книга должна учить добру! Советуют писатели

Эту фразу мы слышали миллион раз. От учителей и родителей, от библиотекарей и чиновников министерства образования. «Книга, которая учит добру» — это мечта. Это же так здорово, когда ребенок прочитал книжку и понял, что такое добро. Прочитал и стал добрым. Мы все время предлагаем всякие сложные темы, сложные списки, а люди просят простых вещей. Поэтому предлагаем вашему вниманию новую подборку.

«Учить добру» можно по-разному. Можно прочитать нотацию о том, что плохо поступать плохо, а поступать, наоборот, нужно хорошо. А можно просто рассказать историю.

Истории о добре

Элинор Портер Полианна

«Поллианна» — это уже классика. Абсолютно не фальшивая история, хотя и написана по законам сентиментальной литературы для девочек. Гениальное доказательство того, что неважно, о чем написано, важно как.

Мария Парр Вафельное сердце 

«Вафельное сердце». Эта книга, в первую очередь, «учит любви». В ней все про любовь. Не знаю, что еще написать, я читала ее уже раз пять, три раза покупала, потому что мои книги разбегаются по друзьям и люблю ее бесконечно.

Ульф Старк Чудаки и зануды 

История о том, как девочку в новой школе принимают за мальчика. И она какое-то время притворяется. Тут тоже очень много любви, и она очень разная. И подростковая, и нежная любовь к дедушке.

Ольга Громова Сахарный ребенок

Эта книга о том, что вокруг очень много хороших людей. Даже в совершенно нечеловеческих условиях люди могут оставаться людьми.

Уважение к старшим — это не про «я старше, поэтому лучше знаю». Уважение к старшим — это принятие их (нас) такими, какие мы есть. Со всеми нашими странностями, неприспособленности к цифровому миру и прочими несовершенствами.

Анджела Нанетти Мой дедушка был вишней 

Я плакала навзрыд. Это, скорее история взаимоотношений мамы и дедушки, но подростки часто становятся заложниками таких отношений.

Наринэ Абгарян Манюня 

Тут описана самая классная Ба на свете.

Юля Кузнецова Дом П 

История о доме престарелых. Туда, оказывается, не только «сдают», но и просто отправляют подлечиться. Но как им живется там? И какие они на самом деле, эти ворчливые старики и старушки?

Тут объяснять ничего не нужно.

Книги о животных

Даниэль Пеннак Собака Пес

История любви и преданности собаки Пса своей маленькой хозяйке и про то, как один мальчик может изменить мир обозленного одноглазого полярного волка в парижском зоопарке.

Марина Аромштам Мохнатый ребенок

Истории о людях и животных. С любовью обо всех. Даже о тараканах.

Энн Файн Дневник кота-убийцы 

А можно ли считать убийцей кота? Этого страшного и коварного хищника…

Любовь к Родине — это не фальшивый «патриотизм» и не громкие лозунги. Особенно для детей, которые и слов-то в этих лозунгах не понимают. Любовь к Родине — это любовь к родному городу, к традициям своего народа, знание своего родного языка. (В подборке получился перекос в сторону Питера и Урала, но сюда же должны попасть хорошие книги по истории коренных народов России, их сказки, легенды, истории их Богов и просто рассказы об уникальной природе разных  уголков огромной страны).

Книги о родных местах

Тома Михеева Легкие горы

История про дом. Про свой родной дом со своей удивительной природой.

Анна Ремез Стражи белых ночей

История об оживающих памятниках — стражах Санкт-Петербурга.

Жвалевский/Пастернак Правдивая история Деда Мороза

Дед Мороз любит свой родной город и охраняет его даже в самые тяжелые для страны годы.

P. S.  Авторы надеются на адекватность, чувство юмора и понимание читающих этот список. Полный список — на сайте авторов.

Лучшие книги о природе (255 книг)

Лучшие книги о любви Книги (378 книг)

Книги о книгах (1096 книг)

Лучшие книги о СДВ и СДВГ (82 книги)